Затишье перед Бурей

Корбут А. Т.

– Как вы познакомились?
– спросил Джохан.

– Мне бы хотелось назвать это веселой историей, - пыхтя, произнесла девушка, - но Ретя не любит, когда я так говорю.

– Не отвлекайся, - бросил лучник.
– Мы воровали вместе. Предыстории там нет.

– Если судьба нас когда-нибудь сведет, то я расскажу тебе, - улыбнулась Алле. Джохан впервые за последние дни видел на ее спокойном, даже унылом лице улыбку.

– Если я узнаю, то...
– возмутился Рет.

– Готово.

Она закончила, и

дверь с тихим скрипом открылась.

Теплая лапка зверолюда коснулась руки Джохана.

– Я останусь, - произнес тапал, чуть наклонив голову.
– Если кто-то придет, то я задержу.

– Если тебя убьют?

– Не думай об этом, - оскалился зверолюд. Должно быть, это улыбка.
– Сейчас тебя не должна волновать моя жизнь.

– Ага, - прыснул Ретнар, - если из тебя сделают шапку, то кто будет задерживать рыцарских подонков?

– Ты все испортил, Ретя, - покачала головой Алле.
– Такая сцена преданности, а ты все со своими неуместными шутками. Вроде поэт, а красоты не видишь.

Они прошли во внутрь. От красоты, хранившейся тут, слепило глаза. Золото, серебро, старые книги, которым, должно быть, много лет. Мечи - огромные, украшенные камнями - такие только на стенку повесить да любоваться. Дорогая посуда пылилась без дела лишь потому, что она стоила целое состояние. Бюсты правителей, статуи голых женщин, картины... Всего так много и в избытке. Все это свято?

– Если продать все это за границу, то можно несколько лет всей столице жить в достатке, - заметил Ретнар.

– Столица и так не жалуется, - ответил Джохан.
– Лучше бы обеспечить условия деревням или отдаленным городам.

Алле остановилась у одной из статуй.

– Лучше всего продаются картины Божков, бюсты королей и статуи голых баб, - произнесла она.
– И что тут у нас? Голая баба.

– Тебе не нравится?
– хмыкнул Ретнар.

– Нет, знаешь, я предпочитаю мужчин.

– А почему это хранят в церкви?
– спросил Рет, дернув Джохана за рукав.

– Это безопаснее, - ответил мужчина.

– До сего дня, - усмехнулся лучник.

Джохан остановился около картины мальчика. Лет десяти, с хмурым лицом, золотыми, аккуратно расчесанными волосами. Он был одет в дорогие одежды, расшитые золотыми нитями, как и его волосы. Голубые глаза холодно смотрели прямо в душу мужчины. «Может, это маленький Ричард?» - подумал мужчина.

– Ну-ка, повернись, - сказал Ретнар, и когда Джохан обернулся и хмуро глянул на лучника, рыжеволосый рассмеялся.
– Да вы одно лицо!

Мужчина покачал головой. Хромая на одну ногу, он поплелся дальше.

– Как вообще выглядит этот камень?
– спросил он.

Он шел мимо всего золота, слыша, как Ретнар позади набивает себе карманы, и взглядом искал хоть что-то, отличающееся от всего этого примитивного драгоценного барахла. Наконец, он уперся прямо в саркофаг, на крышке

которого был вырезано лицо давно умершего короля.

«Там что, кости его лежат?» - подумал Джохан.

Он взялся обеими руками за крышку саркофага, напряг все мышцы рук, поудобнее поставил ноги - раненная начинала сильно болеть - резким рывком открыл крышку. Внутри не оказалось костей, и Джохан даже немного разочаровался. Зато там лежал один-единственный камень, бордовый, напоминающий настоящее сердце.

Джохан взял его в руки, почувствовал мелкую дрожь, как будто «сердце» и впрямь билось. «Наверно, это у меня руки трясутся» - подумал Джохан. Они покинули помещение сразу же, как смогли вытащить Ретнара, и так звенящего карманами и сумкой.

– Эй, вон там!
– раздался голос эхом.

Джохан тихо выругался. Несколько рыцарей, держа оружие наготове, бросились на них. Они столкнулись в неравном бою. Трое повстанцев против семерых рыцарей, которым самое место в обороне замка. Но Джохан бросился с яростью, приняв на себя сразу двух рыцарей. Он бил сильно, но был неповоротлив. Именно поэтому лезвие чужого меча коснулось его ноги. Мужчина тихо рыкнул, поймал равновесие и продолжил битву.

Шео доставал рыцарям лишь до колена, поэтому без особого труда (как казалось со стороны) мог прыгать по коридору, отталкиваться от стен и налету перерезать горла солдатам. Но даже такого проворного зверька всегда можно поймать.

– Из тебя выйдет отличная шапка, собака, - мужчина держал Шео за хвост, пока тот брыкался и пытался высвободиться.

Но в мгновение ока стрела точно пронзила глаз рыцаря, и тапал смог выбраться их крепкой хватки.

– Боюсь, теперь и ты мне обязан жизнью, Шеокурдой, - ухмыльнулся Ретнар.

– Да не в жизнь, rem’nah, - фыркнул зверолюд.

– Может, хватит?

Зал церкви был осквернен кровью. Скоро на это сбегутся остальные. Нужно было убираться отсюда, как можно скорее. Боль поразила ногу Джохана, и Ретнар с Алле подхватили его под руки. Они ушли так же быстро, как и пришли, хоть старым приятелям и пришлось тащить раненого друга на себе.

– Ты когда-нибудь перестанешь страдать?
– недовольно спросил Ретнар.
– У тебя скоро шрамов станет больше, чем у меня стихов.

– А мне нравятся мужчины со шрамами, - хмыкнула Алле, и они прибавили шагу.

Хэммингс IX

Хэммингс уже несколько часов, накинув на головы капюшон, пытался скрыться в толпе. Брану и Раану в этом плане было сложнее: они эльфы, один из них кровавый, чья кожа была темно-серого оттенка, а голову обрамляли короткие рожки. Альмераан выглядел чуть более похожим на человека. Но при этом Хэммингсу постоянно приходилось смотреть в пол, чтобы не показывать никому свои желтые глаза.