Зажечь солнце
Шрифт:
Мать — леди Ульрика — была бы очень сильно разочарована в дочери. И обязательно сказала бы обо всём этом. А дальше последовало бы всё тоже самое, что сделала бы тётя Вигдис.
— Но она нас не слышит! — легкомысленно говорит Санна.
Деифилия качает головой и вздыхает. Сюзанну Айвентг вряд ли что-то может образумить. Она воспринимает все опасности как очередное приключение. Ей нравятся истории, когда кровь стынет в жилах от страха. А Деифилия просто трусиха. Она боится опасностей. И ей хочется, чтобы в жизни их было как можно меньше. Она готова подчиняться всем выдуманным взрослыми
— Твой дядя Вигге закрыл глаза на нашу маленькую шалость, когда ты оказалась так близко к твоим дядюшкам, что вот-вот тебя бы поймали! — смеётся Санна. — И это очень хорошо, потому что нам не запретят общаться!
Санна обожает валяться в ванной. Санна обожает млеть в горячей воде и чувствовать себя расслабленной. Ей нравится плескаться в облаке пены, и ей совершенно всё равно — пахнет ли эта пена цветами. Ей нравится плескаться, болтать о миллионе самых разнообразных вещей. И необязательно её слушать. Сюзанна никогда не обижается, узнав, что её никто не слушал.
Деифилии интересно, какое будущее её ждёт. Ей хочется видеть его красивым и спокойным. Ей хочется, чтобы её жизнь в дальнейшем мало отличалась от той, которую она сейчас ведёт в Биориге. Деифилии ужасно хочется понять, что именно её ждёт… Хочется видеть своё будущее. Хочется убедиться, что оно мало отличается от настоящего. Что она может не волноваться…
Когда девочки из Биорига гадали на суженного — Деифилия тогда к ним присоединилась, — ей выпала карта «Солнце», в зеркале она сумела разглядеть только отблескивающий алым перстень, а на гребне оказалась прядь светлых вьющихся волос. Ничего определённого, в общем. Ничего из того, что могло бы открыть ей личность её суженного. Другие девочки получали более конкретные указания. Они гадали на свою судьбу и видели лица. Деифилия не видела лица своей судьбы. Все девчонки видели в огне лицо какого-нибудь молодого человека, а Дея видела младенца. Что же, это означает, что родить она сможет. Но кто был её женихом?
— Вряд ли этот человек из наших земель, — замечает Деифилия Сюзанне. — Я бы в таком случае его знала.
Санна на это лишь кивает и продолжает мастерить что-то из пены на голове своей подруги. Её совершенно не волнует, что будет на следующий день. Она единственная из девчонок не гадала на свою судьбу. Деифилии хотелось бы узнать, что именно её ждёт. Сможет ли Дея забрать Санну с собой, когда ей будет суждено покинуть любимый Биориг? Деифилия очень сильно на это надеется. Главное, чтобы к тому моменту с ней осталась Санна. Всё остальное не так важно.
— Я думаю, мне стоит сегодня же рассказать обо всём тёте Вигдис. В таком случае, она сможет понять, какого человека подбирать мне в женихи, — серьёзно говорит Деифилия.
Ей совершенно не хотелось бы выходить замуж за человека — даже если он является её судьбой, — которого не одобрили бы её родители. Ей хочется, чтобы всё было идеально. Как бывает в сказках, что рассказывает иногда дядя Вигге. Ей хочется, чтобы её суженный любил её. Ей хочется, чтобы её суженный понравился её родителям и был тем человеком, которого полюбит она…
Санна фыркнула и расхохоталась. И Деифилия хочет уже почти обидеться на неё
— Ты бесконечно наивна, Дея! Неужели ты думаешь, что твоя тётушка поверит всем этим гаданиям?
Деифилия едва удерживается от того, чтобы не фыркнуть — совсем так, как Санна. Но юная ландграфиня считает себя слишком воспитанной для этого. Поэтому она старается сохранять лицо и выглядеть как можно более серьёзно. Быть может, тогда Санна Айвентг перестанет воспринимать всё, как глупую игру.
Разумеется, Деифилия не сможет пойти к тёте Вигдис и сказать, что гадала на жениха и… Тётя Вигдис решит, что у неё появилось слишком много времени на глупости вроде гадания. И учиться ей придётся ещё старательнее. Разумеется, Деифилия Ярвинен никогда не пойдёт прямо к тёте.
— А кто сказал, что я о них расскажу? — спрашивает Деифилия. — Я прекрасно знаю тётю. И ещё прекрасно знаю то, что дядя Вигге мне бы поверил. Я сначала расскажу всё ему, а уж потом он мне посоветует, как следует поступить.
Слова звучат достаточно серьёзно. Но Санна почему-то снова начинает хохотать. И хохотать ещё громче, чем раньше. Деифилия старательно пытается понять, что именно насмешило Сюзанну в её словах, но никак не может сообразить.
Это важно для неё, для ландграфини Деифилии Ярвинен. Ей важно, как именно воспримут её любовь в семье. Очень важно. Но для Санны не существует ровным счётом ничего важного или определённого. Она считает все правила глупостями и пустыми формальностями. Она не из благородных. Куда ей понять?..
— Если ты всегда будешь такой занудой, Деифилия, уверяю тебя, никакой рыцарь в тебя не влюбится! — смеётся Санна.
И Деифилия со вздохом отворачивается, а потом вылезает из ванной, стараясь не наступить на подол своей батистовой сорочки и не запнуться. Ей совсем не хотелось бы разбить себе нос.
========== I. Глава девятая. Меливерт. ==========
Метель воет и стонет, словно мать, отрывающая от своего сердца любимое дитя. Метель плачет и рыдает, словно не хочет отпускать его, Вигге Ярвинена. Седая птица когда-то приучила Вигге верить в приметы и своим предчувствиям. Не безошибочному охотничьему чутью, которым руководствовался Роальд, а чему-то куда более тонкому, едва осязаемому. Она когда-то учила его читать знаки в дуновении ветра или шорохе.
Метель воет, и Вигге от этого совершенно не хочется уезжать из родного поместья. Ему всё кажется, что в его отсутствие должно произойти что-то нехорошее. Ярвинен старается отогнать эти мысли прочь от себя. Не дело это — предаваться сомнениям в час, когда мир летит в Бездну с поразительной скоростью. Нельзя быть таким эгоистом. Нужно думать не только о себе и своих предчувствиях, которые сбывались не слишком-то часто. Он не был тем, кому были открыты тайны судьбы. Таким человеком была Птица. Он же был просто Вильгельмом Ярвиненом. Разве имел он право верить стонам вьюги? Разве имел он сейчас право поступить не так, как следует?