Зеркало королевы Мирабель
Шрифт:
— Что ты чувствуешь? — с благоговением спросила Фрида.
Ужас, — подумала Джинджер. Неизбывный, космический ужас перед бездной, которая лежит за знакомыми нам пределами. Ведьмы лучше других знают, что никаких пределов нет. Зато бездна существует.
Над Круглым озером струились, сплетаясь в сплошное полотно, отголоски этой бездны. Чистая сила, ничем не замутненная стихия, представляющая огромное искушение для всякой ведьмы. Джинджер хотелось окунуть в нее руки по самый локоть, чтобы насладиться предложенной властью сполна. И вместе с тем, она знала, что сгорит при
— Что ты чувствуешь? — повторила свой вопрос Фрида.
— Это… ужасно! Это сминает! Это… — Джинджер не смогла подобрать слова, чтобы описать охватившие ее чувства. Она умолкла, и только беспомощно жестикулировала, пытаясь неуклюже выразить свою мысль.
— Ты и вправду необычный человек, сестрица Джинджер, — Фрида положила ей руку на плечо. — Я ощущаю только запах серы и слабый страх, причину которого найти не могу.
— Я обычная, — покачала головой юная ведьма.
— Ты вольна так думать, — пожала плечами имперка. — Только я редко ошибаюсь. Тем более в том, что касается ведьмовства. Ладно, у нас еще будет время об этом поговорить. Пошли, наберем воды.
— А ты уверена, что это вода, сестрица? — поморщилась Джинджер.
Если верить ощущениям, то, что плескалось в озере, водой не было. Чем угодно, но только не водой.
Фрида бесстрашно скинула плащ, сняла с пояса флягу и направилась к кромке берега, ровной, как край колодца. Из-за пара, и в самом деле имеющего запах серы, ее фигура казалась размытой. Вот ведьма присела на корточки, вот склонилась к самой воде, и вдруг замахала рукой.
— Это ты точно должна увидеть, сестрица!
Джинджер приблизилась, отчаянно уговаривая себя, что ничего плохого произойти не может, хотя все приметы и намекали на странности и мелкие неприятности. От озера исходил жар такой силы, что воздух дрожал, словно в пустыне, и в нем чудились миражи. Казалось, протяни руку, и коснешься цветных огней и…
Дым стал гуще, а когда он вдруг рассеялся, Джинджер увидела мужчину. На нем был синий плащ в пол, украшенный серебряными бляшками и серебряный венец. Лицо у мужчины, когда он повернулся, оказалось удивительно располагающим к себе. Джинджер сделала шажок вперед, а потом что-то сильно ударило ее в плечо. Женщина. В таком же синем плаще, украшенном серебром. Толстая пшеничного цвета коса перекинута через плечо, и в ней позвякивают бубенцы. В руке у женщины — огромное круглое блюдо, начищенное до блеска. Приглядевшись, Джинджер поняла, что это древнее бронзовое зеркало, подобное которому еще можно встретить в старых замках среди прочих семейных реликвий. Женщина выставила его перед собой и произнесла несколько слов резким приказным тоном на незнакомом гортанном языке, до странного колючем. Земля дрогнула. Земля дрогнула, и волна неимоверного жара пронеслась по замку. Камни спеклись, а металл, ткань, хрупкая человеческая плоть обратились в пар за секунду. Угар Фрэйни исчез, только лужа серебра напоминала о его существовании.
Воздух дрожал от жара, и плавился тронный зал, и пол его провалился и полетел вниз, вниз, вниз до самой преисподней Насмешнику в зубы. Каллуна бросила в дыру зеркало и медленно пошла назад сквозь полыхающий Ад. Сияюще-белая тень за спиной защищала ее от жара.
Старуха вопила так, что
Мужчины перевели дух.
Старуха извернулась, посмотрела на своих мучителей и вдруг жутко расхохоталась. Мороз пробежал по коже от этого смеха. Скрючившись, старуха забормотала себе под нос. Выговор у нее был странный, и большинство слов звучали незнакомо — очень архаично. ГэльСиньяк сделал рукой отводящий жест и прошептал:
— Проклинает.
— Замолчи! — процедил Фламэ. — Замолчи, ведьма!
Старуха вновь расхохоталась и заговорила необычно скрипучим голосом.
— Вы, стало быть, спутники тех двух девчонок. Ты что ли амант рыженькой, а? — колючие глаза старой ведьмы уперлись в лицо Фламэ.
Тот вздрогнул. Слово «амант» ему не понравилось. И тем смыслом, который за ним крылся, и той древностью, которой от этого слова веяло.
— Госпожа Каллуна? — тихо спросил Фламэ. — Вы и в самом деле госпожа Каллуна, также известная, как Ирэна Фрэйни и королева Ирэна нарАдальсер?
Ведьма подалась вперед.
— Семь сотен лет, это не шутка, верно? — пробормотал Фламэ, отодвигаясь. В лицо ему ударил смрад, когда старуха заговорила.
— Чую запах этой маленькой ведьмы у тебя в волосах, амант. Необычайной маленькой ведьмы. Что же это я сразу не разглядела, кто передо мной! Как же мне хочется попробовать ее сердце. Теперь я вижу, ее сердце сочнее, чем у худосочной леди. О, я съем это нежное, сладкое, сочное сердце!
ГэльСиньяк проверил крепость узлов и оттащил Фламэ подальше.
— Вы уверены, мастер Фламиан, что это в самом деле древняя ведьма из легенды?
— Ну-у-у… у нее странная речь. И слова устарели. И этот заговор. Когда вы последний раз слышали заговор из уст наших ведьм?
— В таком случае, нам нужно допросить ее, не так ли? — ГэльСиньяк поморщился. — Терпеть не могу.
— Вы ведь были дознавателем? — хмыкнул Фламэ. — Вот вы и беседуйте.
— А вы, вроде как, Палач, хоть и бывший, — саркастически парировал имперец.
— Это не более чем фигура речи! Эй! Она уходит!
Изловчившись, ведьма освободилась от пут на ногах и побежала с той же противоестественной стремительностью. Мужчины прекратили спорить и бросились в погоню.
— Джинджер, очнись! Джинджер! Пожалуйста!
Юная ведьма открыла глаза. Перед ними стоял туман. Секундой позднее Джинджер поняла, что и в самом деле все в дыму, и ее зрение тут не причем. Верно, они ведь у проклятого озера.
— М-м-м… — простонала Джинджер и попыталась сесть.
Голова раскалывалась. Ее распирало от мыслей и видений, пугающе-реалистичных. Словно юная ведьма и в самом деле перенеслась на семь сотен лет назад, побывала в тронном зале замка, видела Угара Фрэйни и эту ведьму с бронзовым зеркалом и…
Сжав голову руками, Джинджер взвыла. Казалось, она сейчас рассыплется в прах от боли, страха и непонимания. Фрида поспешно обняла девушку за плечи и прижала к себе.
— Что случилось, сестрица? Ты так побледнела. Тише, тише. Пожалуйста, приди в себя.