Зеркало королевы Мирабель
Шрифт:
Фрида взболтала флягу. Ни звука. То, что находилось в горлянке, по-прежнему нельзя было назвать даже жидкостью. Ведьма вытащила пробку, и в зале резко завоняло серой.
— Принесите блюдо, — сказала она. — Лучше деревянное.
Вещество «вылитое», за неимением лучшего определения, на старинный дубовый поднос, больше всего походило на желе. Но даже в склонной к излишней роскоши Курите его пока не догадались делать из серебра. К тому же, от этого «желе» отвратительно пахло серой, как из
— Когда я попыталась зачерпнуть это другой — серебряной флягой, та растаяла, — покачала головой имперка. — Удалось набрать только в горлянку.
Приблизившись к столу, ГэльСиньяк внимательно изучил содержимое подноса, и даже вытащил из кармана увеличительное стекло в медной оправе; где он только сыскал такое сокровище?
— Больше всего это похоже… — пробормотал имперец неуверенно, — глупость какая… это похоже на жидкий витрум. Шихта? Мне случалось видеть подобное на стекольных заводах короля Януша.
Адмар так же внимательно изучил вязкую массу. Она и в самом деле походила на расславленное стекло.
— Шихта обратила бы дерево в угольки, — покачал он головой. — Тут какая-то бесовщина.
— А-а, это-то как раз просто, — рассеяно отмахнулся ГэльСиньяк. — Большинство растений, особенно деревья, магически инертны. Это используют в алхимии.
Обведя взглядом собеседников, на лицах которых застыло одинаковое и, надо сказать, довольно глупое выражение, он тяжело вздохнул.
— Дерево магически нейтрально. Невосприимчиво. Особенно это касается дуба, шиповника и рябины. А эта… штука явно появилась не без помощи какого-то опасного колдовства. Не верить же, в самом деле, в спящих под землей драконов! Там жарко?
— Очень, — кивнула Фрида. — И там…
Ведьма поморщилась, подбирая слова.
— Это руины замка, — тихо произнесла Джинджер, заставив всех вздрогнуть.
Фламэ обернулся. Девушка все так же сидела на подлокотнике кресла, опираясь на спинку, и смотрела, не отрываясь, на огонь. Она снова была в голубом, который ей необычайно шел. Светлые — цвета имбирного корня — волосы пребывали в беспорядке. Юная ведьма напоминала растрепанную птицу, или мышку, и была совершенно незаметна. И сейчас сказала три слова и умолкла, словно слилась с обстановкой.
— Что ты видела у озера, сестрица? — спросила Фрида.
Судя по лицу Джинджер, у Круглого озера произошло что-то, о чем девушка не желала вспоминать. Она вновь отвернулась к огню. Фламэ подошел и присел на другой подлокотник.
— Что-то неприятное?
Девушка взъерошила волосы.
— Замок. Древний замок, от которого остался только спекшийся гранит. Ротонда. Тронный зал, наверное. Угар Фрэйни.… То есть, мужчина в синем плаще с серебром…
Говорила она так же бессвязно, как проклятая Каллуна. Девушка была страшно бледна, и Фламэ едва успел подхватить ее, не дав упасть на каменный пол.
— Элиза! Элиза!
— Положите ее на лавку, — командирским тоном распорядилась
Фламэ осторожно опустил бесчувственную девушка на скамью и сунул ей под голову скомканный плащ. Имперка глянула встревожено на бледное, почти зеленое лицо юной предсказательницы, и вывалила на стол содержимое двух своих кожаных дорожных сумок. В разные стороны раскатились флаконы, фляжки и коробочки. Фрида принялась перебирать их, свинчивая крышечки, выдергивая пробки, нюхая содержимое, пробуя его на язык. Вид у нее был самый встревоженный. Эта тревога передалась и Фламэ. В конце концов, Джинджер сейчас выглядела не многим лучше впадающей в продолжительные обмороки Беатрисы Шеллоу.
— Что с ней? — глухо спросил Фламэ, когда очередное целебное притирание не возымело никакого действия.
Имперка быстро оглядела зал и ткнула пальцем в поднос.
— Уберите это. Ядовитые пары — единственное, что приходит в голову.
Фламэ поспешно накрыл поднос деревянной плошкой и переставил на противоположный конец стола. Джинджер, впрочем, лучше не стало.
— Стоит перенести госпожу Элизу в другую комнату, — решила Фрида. — Чтобы там было достаточно тепло и при этом много свежего воздуха.
— Хорошая комната нужна в первую очередь леди Беатрисе! — встрял Филипп.
Секретарь по большей части молчал, и лучше бы продолжал это делать. Леди Шеллоу, пусть ей и становилось все хуже, беспокоила Фламэ куда меньше Джинджер, явно не склонной к обморокам. По правде говоря, Фламэ жутко становилось от того, как сильно он сейчас волновался.
— На третьем этаже есть пара комнат с небольшими печками, — сухо сказал он. — Можете развести огонь и перенести туда леди Беатрису. Но и следить за ней будете сами. И не завелись ли там клопы, я не могу ручаться. Я отнесу Элизу в комнату матери, госпожа Фрида, а эту… субстанцию мы перенесем в библиотеку.
— Не знаю, не повредит ли девочке пребывание в комнате Артемизии… — пожала плечами Фрида. — Идемте. Ноэль, дай мне менторну.
На третьем этаже пахло духами, сухими цветами и жимолостью, которой перекладывали постельное белье. Фламэ уложил бесчувственную Джинджер на широкую кровать, укутал покрывалом и склонился над небольшой печкой, отделанной поливными изразцами. Синий цвет, которым они были расписаны, был любимейшим у леди Эдельхейд Адмар. Стоило признать, порой она им злоупотребляла.
Фламэ обернулся.
— Ей лучше?
— Не уверена, — пробормотала Фрида, занятая приготовлением отвара.
— Почему из всех людей дурно стало именно ей?! — Фламэ сломал в раздражении прутик и швырнул обломки в огонь.
— Она уже теряла сознание у озера, — рассеяно ответила имперка, взбивая маленьким венчиком свой отвар. Сдула пену. — Дело действительно странное. Мне удалось напоить ее, вроде бы щеки порозовели. Приглядите за ней, а я пока навещу леди Шеллоу. Устала уже спорить с ее братом.