Зеркало королевы Мирабель
Шрифт:
Смахнув свои склянки в сумку, Фрида выскользнула из спальни. Фламэ раздул огонь, поправил менторну на блюдце и присел на край постели. Ему не показалось, отнюдь, что Джинджер выглядит лучше, но возвращать имперку было бессмысленно. Меньше всего Фламэ сейчас хотел ссориться с горячим лордом-наемничком.
Фламэ коснулся холодной руки девушки. Бесовщина творилась полнейшая. Меч Удальгрима, сердце Аннуэрской змеи, вязкая стекловидная вода Круглого озера. С такой и в самом деле «окончательно выздоровеешь». Как их было связать? Да еще и четвертая легенда!
— Что дальше? — тихо спросил ГэльСиньяк.
Фламэ
— Госпожа моя хлопочет у леди Шеллоу. Думаю, самое время поразмыслить. Что с четвертой легендой?
— Она-то одна из самых странных. И, к слову, в весьма дрянных стихах. Ольха бывал порой невыносим. В местечке Кейкросс, которое мне не удалось отыскать ни на одной карте, жил король по имени Уилфрид с женой Конкордией. Он счастливо правил страной, и все были веселы и довольны. Но на его несчастье, королева была необычайно красива, и ею увлекся один из горных Господ по имени Корбин. Дух, обладающий магической силой, соблазнил королеву и сумел похитить ее сердце. Он нашептал Конкордии, что Уилфрид ей неверен, и подговорил женщину избавиться от мужа. Корбин принес ей бронзовое зеркало, на одной стороне которого изображалась сцена Первого боя Создателя и Насмешника, а другая была полирована «плотью и кровью». Едва Уилфрид увидел свое искаженное отражение, он обратился в прах, а замок его исчез…
— Я видела это.
Голос Джинджер был тише, чем треск огня в печи, но лицу ее постепенно возвращались естественные краски. Фламэ стиснул ее руку. С другой стороны над девушкой склонился ГэльСиньяк с дымящейся кружкой.
— Госпожа моя велела напоить вас, когда очнетесь.
Джинджер приподнялась на локте и тотчас же повалилась на подушки. Фламэ помог ей сесть и поддерживал, пока девушка пила отвар маленькими глотками. Упав обратно на постель, она прикрыла глаза.
— Я… видела это… у озера, — заговорила она, делая большие паузы, чтобы перевести дух. — Мужчина… в синем плаще… с серебром. Очень красивая… женщина с… с бронзовым зеркалом. Я тогда… подумала… что это… Угар и… Каллуна.
— Ирэна, как и Конкордия, означает примерно одно и то же, — заметил ГэльСиньяк. — «Мир» и «Согласие».
— Значит, в этой истории говорится о зеркале, и о демоне, — пробормотал Фламэ.
— С вашего разрешения, мастер Фламиан, я загляну в библиотеку. Я видел там несколько трактатов по демонологии, а также «О тщеславии душегубительном» Хэмила Тронсола. Думаю, стоит взглянуть. У кардинала Тронсола были дельные мысли о колдовских зеркалах.
Фламэ кивнул.
— И еще… — ГэльСиньяк обезоруживающе улыбнулся. — Там у вас седьмая книга «О скорби» магистра Нестриха… Мог бы я взять ее…
— Да хоть насовсем забирайте! — раздраженно отмахнулся Фламэ.
Имперец поспешно раскланялся и исчез, отправился на встречу с вожделенными книгами. Дай ему волю, и почтенный мэтр уволок бы добрую половину богатой библиотеки Фрэйни. Фламэ остался наедине с юной ведьмой. И он не был уверен, что именно этого ему хотелось.
— Вы тоже можете идти, — сказала девушка. — Я в полном порядке.
Фламэ
— Пожалуй, я посижу еще немного, — решил он. — Пока вы не уснете, госпожа Элиза.
— Тогда, — тихо попросила Джинджер, — спойте мне.
— Вы ведь знаете, госпожа Элиза, как я паршиво пою без музыки.
Джинджер и не сомневалась, что Адмар откажется. Но беда ведьм была в том, что они совершенно не умели довольствоваться малым. Если уж получать, то все разом, да еще просить добавки. Другая бы радовалась уже тому, что Адмар проявляет необычайную заботливость, а фантазия Джинджер уже безудержно неслась вперед.
— Не думаю, что у меня есть радостные песни, которые подбодрили бы вас, — сказал музыкант, подыскав другую причину для отказа.
— Тогда спойте грустную.
Адмар усмехнулся.
— Ладно. В таком случае пеняйте на себя, Джинджер.
Юная ведьма вздрогнула. Чуть ли не впервые он назвал ее по имени. Тем именем, которое сама предсказательница считала настоящим. Она приподнялась, надеясь взглянуть Адмару в лицо, но тот уже отсел в изножье кровати. Его скрывала теперь тень пышного шелкового полога. Девушка обессилено повалилась на подушки, вдыхая аромат жимолости.
— Из ста вещих снов
выбирай один:
Золотой чертог
И ты в нем господин
Из семи грехов
выбирай один:
Ты иль пьян, или обласкан,
Или уныл
Из семи дорог
выбирай одну,
Только помни:
Эти дороги ведут во тьму.
Адмар, склонный, пожалуй, к некоторому кокетству, лгал. Он прекрасно пел без музыки. И, вероятно, даже без слушателей. А вот песни у него и в самом деле были печальные.
— К очагу подсядь
И к камням прижмись тесней
Будем всем назло вспоминать
Как днем светло
И не бойся ночей —
На все ночи хватит свечей.
Я люблю его, — мрачно подумала Джинджер. Хоть одну ведьму довело это до добра? Есть хоть одна история, в которой ведьма жила бы долго и счастливо? Везет ли ей хоть в одной сказке? Нет, счастье обычно выпадает на долю прелестных леди вроде крысы-Беатрисы.
— Из всех городов
выбирай один:
Что стоит
Даже в пору суровых годин
И из женщин ста
выбирай одну: