Зеркало королевы Мирабель

Иорданская Дарья Алексеевна

Всего в книге было семь «глав», каждая из которых предварялась изящным рисунком на золотом фоне. Помимо уже известных пяти легенд, в книге было вступительное слово автора, длинное и велеречивое, смысл которого сводился к известной присказке: «не любо — не слушай, а врать не мешай». Перелистнув несколько страниц, Джинджер полюбовалась Аннуэрской змеей в изумрудной короне. Оставшиеся легенды также были знакомы ведьме, по крайней мере, в адмаровом пересказе, кроме самой последней.

На заставке нарисована была женщина в пышном старомодном

наряде с длинным шлейфом, смотрящаяся в небольшое ручное зеркало. Далее следовал текст, не рифмованный, как в первых легендах, и не такой нелепый и сложный, как в «Диалоге Льва и Быка». Джинджер пробежала его глазами и хмыкнула.

— Мастер Фламиан, что вы можете рассказать о Мартиннесе Ольхе?

— Ну… — Адмар оторвался от растирания сапфира — небольшой подвески, снятой с ожерелья, и пожал плечами. — Величайший рифмоплет из всех, родившихся в Калладе.

— До крайности общая, обтекаемая фраза, — проворчала Джинджер.

Адмар со вздохом выпрямился.

— Придворный поэт короля Лудо, — скучным тоном сказал он. — Его пытались сманить к себе многие правители, в том числе тогдашний император. Но Ольха был по уши влюблен в королеву Марту, так что отказался покидать родину.

— А откуда он родом?

— Из Озерного края, — ответил Адмар и вернулся к тиглю.

— Вам, думаю, интересно будет послушать, — Джинджер уселась поудобнее. — «У графа Иммари была дочь, прекрасная Марианн, которая по красоте и изяществу могла сравниться только с Девой Холмов. Слава о ней разнеслась так далеко, что в глубокой преисподней прослышали о ней таны-бесы…» Что за «таны»?

— Не знаю… — Адмар нахмурился. — В первый раз слышу эту историю. Мэтр?

ГэльСиньяк пожал плечами.

— Мне это слово незнакомо. Как оно пишется? Дайте взглянуть…

Имперец склонился над книгой, потом выпрямился и изумленно посмотрел на Джинджер.

— Что вы читаете, госпожа Элиза?

— Да вот же! — ведьма ткнула в строки.

— Извините, госпожа, но я вижу пустой лист, — ГэльСиньяк покачал головой. — Вы и после этого будете говорить, что самая обыкновенная и ничего из себя не представляете?

— Вот последнее я точно никогда не говорила! — обиделась Джинджер.

— Читайте дальше! — оборвал их Адмар. Оперевшись на высокую спинку кресла, он хмуро смотрел на книгу. — Раз уж нам с мэтром не дано.

Джинджер покосилась на мужчин и со вздохом продолжила.

— «…прослышали о ней таны-бесы Ангэ, Упепо и Сол, и каждый из них пожелал ее в жены. И стали они являться Марианн во снах и соблазнять ее. Посещаемая каждую ночь могучими танами…» Господи, гадость какая! «Посещаемая каждую ночь могучими танами, красавица начала чахнуть и бледнеть. Граф Иммари обеспокоился и созвал со всех краев лекарей и ведуний. И явилась мудрая Грета из Скроу, прозванная Драконьей Дочерью или же Джи…» — юная ведьма запнулась. — Джинджер?

— Я слышал, ведьминских имен не так уж много, — пожал плечами ГэльСиньяк.

—

Пять сотен, — кивнула ведьма. — По числу коиньольских трав. Да, не так много, но и не мало. К тому же, когда случаются такие совпадения, я начинаю нервничать. Ох, ладно, дальше. «Твою дочь любят таны — бесы, граф — сказала Грета Драконья Дочь. — Они искусные колдуны. Один из них управляет туманами, и никто не может поймать его; второй ветром, и никто не может одолеть его; а третий солнцем, и никто не может увидеть его. Но горю возможно помочь. Сделайте зеркало…»

Джинджер посмотрела на дымящийся тигель.

— «Сделайте зеркало из железа, бронзы, крови и слез, и пусть Марианн посмотрит на свое отражение». Мастера графа Имммари выплавили зеркало, и Грета Драконья Дочь прочитала над ним заклинание в двадцать шесть строк: «Отрази меня». Зеркало поднесли к лицу прекрасной Марианн, но девушка не появилась на ровной глади. Зато в нем отразились три диковинных лица. Одно походило на лицо ниддинга, второе было черно, как ночь, а третье выглядело странно из-за раскосых глянцево-черных глаз. Грета ударила по зеркалу, все оно пошло трещинами, и странные лица исчезли. Марианн проснулась совершенно здоровой».

Джинджер закрыла книгу и посмотрела на мужчин.

— У вас там ничего не выкипит, господа?

Мужчины переглянулись и бросились к тиглю. Пока они возились со своим зеркалом, девушка успела еще раз пролистать книгу. Последняя история выглядела странно: она отличалась по стилю изложения, по почерку, по сопровождающим ее миниатюрам. Здесь художник просто превзошел себя.

— Вы в самом деле не слышали эту сказку?

— Я не могу знать все сказки на свете, — пожал плечами Адмар. — Но про Грету Драконью Дочь мне слышать приходилось. По легенде она была дочерью некоего змеиного князя, оборотня-аспида, похожего на мистийскую черную мамбу.

— Видел их кто, этих оборотней-аспидов? — хмыкнул ГэльСиньяк. — Готово.

Адмар плеснул на тлеющие угли треножника воду и облегченно выдохнул.

— Огонь в моей библиотеке! Это пугает. Как впрочем, и невесть откуда взявшаяся легенда. Вы точно не придумали ее, Элиза?

Джинджер захлопнула книгу, взметнув облако пыли, скрестила руки на груди и насупилась.

— С чего бы мне? Я похожа на барышню с таким богатым воображением?

— Уж больно своевременно сказочка появилась. Заклинание, значит.

— Заклинание не помешает, — сказала появившаяся в дверях Фрида. — Иногда только слова делают вещи волшебными. Говорят, именно так создавались перстни. Искусство утрачено, и их осталась всего тысяча.

— Девятьсот девяносто девять, — мрачно поправила Джинджер, бросив взгляд на опустевшую оправу своего кольца. — Не пора ли обедать?

— А, именно с этим я и пришла. Обед готов, и наши благородные господа заждались. Они вообще не в духе. Беатрисе хуже.

— Значит, — вздохнул Адмар, — надо спешить. Хотя бы на обед.