Жара в Архангельске-2
Шрифт:
Придя в свой кабинет, Олива отыскала в блокноте телефон Великина и, не желая откладывать всё в долгий ящик, позвонила ему. Великина она знала в лицо — он, когда приезжал к ним в офис, всегда дарил ей что-нибудь вкусненькое: то коробку конфет подбросит, то зефир в шоколаде. «Теперь уж не рассчитывай больше на конфеты…» — тоскливо подумала Олива и приготовилась к трудному разговору.
— Сергей Александрович? — спросила она, когда он взял трубку, — Это Оля из отдела капитального строительства…
— А, здорово, — без церемоний произнёс Великин, — Что там ваш Зубарев, собирается счета оплачивать, или
— Игорь Константинович попал в больницу с инфарктом, теперь я за него, — отвечала Олива, — Сергей Александрович, я вас очень прошу: дайте нам отсрочку! Мы обязательно оплатим ваши счета, но сейчас у нас возникли трудности с финансированием — нам не хватает девятисот тысяч…
— Хм… — пробормотал Великин, — Только девятисот тысяч? Ну, это ещё куда ни шло! Но два-то миллиона вы можете заплатить сейчас?
— Конечно-конечно, — быстро произнесла Олива.
— Ладно, тогда я отправляю вам счёт на два миллиона, а остальное заплатите через месяц. Но — не позже! Устраивает это вас?
— Да, да! Большое спасибо!
«Ну вот, хоть эта проблема решена… — облегчённо подумала Олива, — И всё-таки, я молодец — ведь не кому-нибудь, а именно мне удалось уломать Великина пойти на уступки! Значит, не такое уж я безнадёжное барахло, и мне есть повод собой гордиться…»
И тут Олива наконец-то ощутила, какая карта попала в её руки. В этот же вечер она не преминула сообщить о своём повышении Майклу и, естественно, приукрасила, сказав, что её назначили начальником отдела, а не временно исполняющей его обязанности. Это был ход конём против Салтыкова: Олива знала, что Майкл, конечно же, не преминет доложить ему об этом. «Ничего, ничего, пусть… — ехидно думала она, — Пусть Салтыков знает: он меня бросил, а я вон теперь какая стала! Не то, что он — паршивый рядовой инженеришка, а — начальник отдела, руководитель! И добилась этого я сама, а не по протекции своего папаши, как он! Ему же это как ножом по яйцам, если баба выше его по должности — вот и пусть теперь в жопе расковыряет от досады…»
Однако чаяния Оливы относительно Салтыкова так и не оправдались. Майкл, конечно же, передал ему, что Оливу повысили, но реакция Салтыкова была на это более чем спокойная.
— Ну что ж, я рад за неё, — равнодушно сказал он Майклу и тут же перевёл разговор на другую тему.
Гл. 12. Пустое смс
— Ты разговаривал с Салтыковым? — спросила Олива Майкла.
— Да, разговаривал…
— Ну и как? Он обо мне что-нибудь говорил?
— Да ничего особенного, — ответил Майкл, — Сказал, что рад за тебя, а больше ничего и не говорил.
— То есть как рад? — обескураженно произнесла Олива.
— Ну я сказал, что тебя повысили, а он сказал: ну что ж, я рад за неё…
— И всё?
— И всё.
— И так-таки больше ничего не сказал, ни слова, ни полсловечка?
— Про тебя больше ничего. Его теперь другая тема интересует…
— Какая же, Майкл?
— Да вот, говорит, в Германию собрался… — Майкл понял, что ляпнул лишнее, и тут же поспешно добавил, — А так он мне ничего особо не рассказывает, так что я не знаю.
Закончив разговор с Майклом, Олива вся как-то сникла. Убийственное равнодушие Салтыкова сбило с неё всю спесь. Она ожидала, что новость о её повышении
«Ну вот, повысили меня, а что толку? — думала бедная Олива по дороге к метро, — Мне-то что от этого, если ему насрать? Да если б на него это хоть как-то могло повлиять, я бы горы свернула! Только это ведь никому не нужно… Даже если б я добилась таких высот, что обо мне узнал бы весь мир — ему было бы похеру, а для себя мне ничего не надо…»
Она пришла домой и тут же, не снимая одежды, легла на кровать. Ей было плохо. Вспомнила, что в кошельке осталась зарплата, но встать и вытащить её не было ни сил, ни желания.
«Пятнадцать тысяч в кошельке плюс семьдесят в конверте… — зачем-то стала подсчитывать в уме Олива, — Если не считать, что всего на руки восемнадцать триста двадцать девять с копейками — пятнадцать в конверт, остальные на расходы, мне ведь много не надо… Семьдесят и пятнадцать это будет… это будет… Сколько же это будет? Восемьдесят пять… Да ещё плюс надбавка, это будет девяносто… Боже мой, так много?! Когда же это я успела столько накопить? Куда мне столько? Что я с ними буду делать, ведь мне ничего не надо…»
«Однажды кто-то из моих друзей сказал — кажется, Аня — что деньги это ключ, который открывает любые двери. Деньги исполняют желания. Что я могу пожелать на девяносто тысяч? Могу купить плазменный телевизор. А зачем он мне? Мне он нужен как собаке пятая лапа, — рассуждала Олива сама с собой, — Или, например, могу поехать в путешествие по Европе. А толку? Что я там забыла, в этой Европе?.. Нет, — вздыхала она, — Вот и выходит, что не в деньгах счастье. Разве буду я счастлива, путешествуя по Европе в одиночестве, зная, что Он меня бросил? Разве буду я чувствовать себя счастливой, позволяя себе покупать всякую дорогую херню, которая мне, в принципе, не нужна? Единственное моё желание — чего там греха таить — это то, чтобы Салтыков не смог без меня жить, так же, как и я без него, чтобы он искренне раскаялся, и чтобы его любовь ко мне была истинной, а не той показухой, в которую он играл всё это время… Но настоящее чувство за деньги не купишь…»
Тинькнул сотовый телефон. Олива схватила его — смска была от Салтыкова! Радостное волнение охватило её несмотря ни на что — всё-таки, вспомнил… написал… Дрожащими руками вскрыла Олива смску, но тут же с проклятием швырнула телефон на кровать.
Смска была пуста.
«Конечно… — горестно усмехнулась Олива, — Я-то, дура, понадеялась, что он мне написал — как же, держи карман! Эта пустая смска — просто досадная случайность, так ведь часто бывает, если нечаянно нажмёшь не ту кнопку в телефоне…»
Потом, конечно, уже было непонятно, так ли уж случайно нажал Салтыков эту кнопку в телефоне, но даже если это и была случайность, то впоследствии она обошлась Салтыкову очень и очень дорого.
«Ты издеваешься надо мной?! — написала Олива ему в ответ, — Я понимаю, что тебе абсолютно похуй на меня, но зачем же так издеваться?! Что я сделала тебе, я не могу понять?! Я же всегда любила тебя, и никогда не делала тебе ничего плохого, а ты взял и развалил мне всю жизнь! За что?!»
Ответа не последовало.