Жара в Архангельске-2
Шрифт:
Она повернулась и, ни слова более не говоря, пошла прочь. Аня осталась стоять на месте, Майкл же пошёл вслед за Оливой.
— Куда ты идёшь? Вернись! — сказал он ей, как вдруг на его телефон пришла смска.
— Что там тебе пришло? Покажи мне! — потребовала Олива и взяла из рук Майкла телефон. Она инстинктивно угадала, что сообщение было от Салтыкова. Так оно и оказалось.
«Майкл, как настроение?»
Это её окончательно добило, если можно так назвать, точнее — укрепило в ней окончательно вызревшее у неё
Олива опрометью бросилась бежать через дорогу, наперерез машинам. Она не видела, не осознавала, куда, зачем она бежит. На улицах был народ, полно народу. «Везде, везде люди… Куда мне спрятаться от них?..»
Попала на какую-то стройку, там был тупик. Увидела подворотню, юркнула в неё. «Тут никого нет… — отдышавшись, подумала Олива, — Значит, не найдут…»
Всё происходило как в ускоренной киноленте. С неба сыпались красные тараканы, из-под асфальта вырастали грибы, но Оливу ничего уже не удивляло.
«Доигралась, доигралась… Вот тебе и жара в Архангельске…»
Она быстро достала из кошелька лезвие бритвы — в последнее время она носила пару штук с собой везде — и быстро, словно боясь опоздать, перерезала руку вдоль и поперёк.
«Ха-ха, это ни капельки не больно…»
Кровь шла всё сильнее и сильнее. Олива скорчилась на асфальте, отставив перерезанную руку в сторону, стараясь, чтобы кровь стекала на асфальт, а не на её новые вельветовые брюки.
«А, впрочем, плевать — всё равно мне в них больше не ходить…»
Её била дрожь, она лежала, скорчившись, и улыбалась.
«Хорошо, хорошо… Спать, спать… Теперь всё позади…»
И — как в тумане — откуда-то склонились над ней рожи двух ментов. Один из них перетягивал ей жгутом руку, другой совал в нос нашатырь.
— Ну зачем, зачем ты это сделала? Такая молодая, красивая…
Она молча закрыла глаза.
— Алё-алё, не спи, — один из ментов защёлкал пальцами перед её лицом, — Тебя как звать?
— Олива, — прошелестела та и, вновь теряя сознание, повалилась головой на асфальт.
Гл. 16. В поисках Оливы
День Независимости, на который как раз и выпали все эти события, питерцы отмечали с тем утончённый великолепием и триумфом, который присущ только культурной столице нашей Родины. Праздничный Питер сиял своей европейской чистотой; везде гремела музыка, пестрели яркими красками цветы и выстреливали в синеву небес хрустальные струи фонтанов. Всюду: и в Летнем саду, и на Марсовом поле, и на Невском проспекте — толпился праздно гуляющий народ.
Аня и Майкл шли в направлении Марсова поля, обсуждая между собой возможные варианты предполагаемого местонахождения Оливы. Она убежала так стремительно и внезапно, что друзья даже не поняли, в каком направлении её искать, и полностью положились на волю случая.
— Ты завтхакала? —
— Конечно нет, — проворчала Аня, — Я просто умираю от голода. Мы уже целый час ищем эту Оливу, и всё безрезультатно.
— Я тоже не завтхакал, — сказал Майкл, — Пошли в «Крошку-Картошку», там пехекусим.
Идея была принята, и ребята, заказав себе по «крошке-картошке» с грибным наполнителем и по кока-коле, уселись завтракать за свободный столик.
— Вот морока нам с этой Оливой, — проворчала Аня, посасывая колу через соломинку, — Если мы её не найдём, то и хер бы с ней — будем гулять. Наверняка она где-нибудь преспокойно гуляет по городу и в ус не дует. Или вообще уехала в Москву…
— Да фиг знает… — чавкая, пробубнил Майкл, — Я вчеха читал книгу, вспомнил наши пхиключения, и там ещё был эпизод, когда Негодяев сказал фразу: «Вы как все вместе соберётесь — обязательно что-нибудь такое произойдёт». И ещё так подумал: интехесно, какие пхиключения ждут нас на этот раз…
— Да уж, где Олива — там обязательно какое-нибудь недоразумение, — сказала Аня, — Я сама заметила, что стоит нам отправиться куда-нибудь вместе с ней — и стопудово попадём в какую-нибудь жопу…
Звонок на мобильник Майклу прервал их разговоры. Звонил Салтыков.
— Ну чё, Майкл? — бодрячком спросил он, — Хорошо ли вам там гуляется?
— Да как сказать, мы вот сейчас с Аней тут завтхакаем, — Майкл откусил большой кусок картошки и продолжал с набитым ртом: — А Оливы с нами нет, она потехялась…
— Чего-чего? Ты прожуй сначала! — заржал Салтыков.
Аня, тоже с набитым ртом, посмотрела на Майкла и фыркнула, прикрывая рот салфеткой, чтобы не расхохотаться. Смешинка как зараза передалась от неё Майклу, и тот, посмотрев на Аню, покраснел как рак и, подавляя смех, тоже заткнул рот салфеткой.
— Так чего, Майкл? Чё ржёте-то? — допытывался Салтыков.
— Ой, блин… И смех, и грех… — отсмеявшись и кое-как проглотив кусок, произнёс Майкл, — Я говохю: Олива потехялась…
Новый взрыв смеха вспыхнул между Аней и Майклом. Они оба понимали, что это совсем не смешно, но почему-то никак не могли перестать смеяться.
— То есть, как это потерялась?.. Да перестань ты ржать и говори толком! — потерял терпение Салтыков, — Что значит: потерялась? Вы чё, разыгрываете меня, что ли?
— Да не разыгрываем мы тебя! — сказала Аня, взяв трубку у Майкла, — Когда мы начали говорить с ней про её книгу, она занервничала и куда-то убежала…
— Пипец, — помолчав, выдавил из себя Салтыков, — Куда она могла убежать одна в чужом городе? Разве что на вокзал, только вот на какой…
— Да тебе-то что? Убежала и убежала. Моча ей в голову ударила, вот и всё! Она просто хочет привлечь внимание к своей персоне.