Жара в Архангельске-2
Шрифт:
Олива неподвижно лежала на кровати и видела, как набухали за окном синие сумерки июньской ночи.
Он не ответил.
Позвонила Аня, предложила съездить в Питер к Майклу на выходные. Олива машинально согласилась: ей было всё равно, в Питер так в Питер, лишь бы не оставаться дома, в этих постылых стенах, из которых она так и не смогла вырваться этой зимой.
С горя Олива уснула, как только закончила телефонный разговор. Она ещё смутно надеялась, что ответ придёт хотя бы к утру. Но тщетно: наступило утро, а ответ от Салтыкова так
Утро сменилось днём, вечером, ночью. Весь день Олива крепилась, подавляла то и дело подступавшие к горлу рыдания. Работа валилась у неё из рук — ей теперь было не до этого.
«Почему ты не ответил мне?! Почему??? Ответь мне, я тебя умоляю!!!!!! — снова написала она ему, как только наступила ночь, — Я никогда ещё никого не любила так, как тебя, а ты взял и надсмеялся надо мной!!! Я же верила тебе!!! Зачем ты так поступаешь? Зачем? Ответь мне!!!»
Это был крик души, вопль о помощи. Но и он остался без ответа.
…А через десять минут Салтыков позвонил Майклу.
— Слушай, Майкл, ты щас с москвичками общаешься или нет? — спросил он его.
— Да так, иногда… А что?
— Скажи им, чтобы присмотрели там за Оливой, как бы она опять с собой чего не натворила. Похоже, всё началось с новой силой…
— Что именно началось? — не понял Майкл.
— Сам знаешь что, — ответил Салтыков, — Опять заваливает меня истеричными смсками. Я уж и вздохнул свободно — да не тут-то было…
— Нда уж, — озадаченно пробубнил Майкл, — Я, конечно, скажу девчонкам, но не думаю, что ей это поможет. Поговорил бы ты с ней сам уж, что ли…
— Нет, Майкл, — отказался Салтыков, — Чего ради я буду говорить с ней? Опять перетирать то, что уже и так понятно? Ты же сам знаешь, я давно решил, что всё кончено, и рассчитывать ей не на что…
— Ладно, я сам как смогу успокоить её, я повлияю конечно… К тому же они с Аней как раз тут ко мне в Питер собираются на выходные.
— Ну что ж, конечно, пусть едут, — сказал Салтыков, — Может, смена обстановки поможет ей переключиться…
Увидев Оливу онлайн, Майкл не преминул ей написать.
— Привет, — написал он ей в аську, — Ты как там? Нормально?
— Какое там нормально… — ответила Олива.
— Ну не знаю, тут Андрей беспокоился просто…
— Беспокоился! — вскипела она, — Он не отвечает мне на смски, ему же срать на меня! С чего это он вдруг начал обо мне беспокоиться? Он же меня не любит?
— Он тебя не любит, но и нельзя сказать, что ему совсем уж безразлична твоя судьба… Он же желает тебе только добра…
— Ах, вот как? Добра желает?! — окончательно взбесилась Олива, — Он же мне всю жизнь развалил и порушил, и теперь прикинулся перед всеми вами невинной святошей, желающей добра?! Скажи ему, пусть он засунет себе своё добро в…
И тут загадка такого непробиваемого равнодушия Салтыкова разрешилась сама собой. Стоило Оливе лишь один раз зайти на давно заброшенный ею форум Агтустуд, как ей всё сразу стало ясно.
Салтыков жизнерадостно
«Вот оно что!» — молнией промелькнуло в голове у Оливы. На минуту ей показалось, что внутри у неё всё разрывается на части, и она с нечеловеческим воем кинулась на постель.
— Сволочь! Сволочь!! Сволочь!!! — исступлённо выла она, захлёбываясь рыданиями.
«Убить гада!» — яркой вспышкой пронеслась мысль в её мозгу.
Убить! Страшно и щекотно стало Оливе от этой внезапно появившейся мысли. Действительно, почему она одна должна страдать, мучиться, резать себе вены и уходить из жизни, а не он? Разве не он свалился ей как снег на голову и кинул теперь в пучину этих невыносимых мучений?
«Я поквитаюсь с тобой и собой, будет время, — подумала, успокаиваясь, Олива, — Но прежде…»
И она, зная, что Салтыков иногда заходит в ЖЖ, зашла туда сама и принялась писать новый пост. Она давно уже не писала там ничего, но теперь ей необходимо было излить на Салтыкова всю свою накопившуюся желчь.
«Говорят, нет страшней оружия, чем равнодушие… убийственное равнодушие… — написала она, — Но у меня есть оружие пострашней, чем твоё равнодушие…»
Олива вспомнила про свой роман, который она закончила несколько дней тому назад, и вывесила его на Прозе. ру. Подумала мельком, что неплохо бы дать ему ход, но мысль эта проскочила в ней без особого энтузиазма. Это не самое страшное орудие против Салтыкова, решила она. С такими, как он, надо расправляться гораздо жёстче.
«Ты трясёшься за свою презренную жизнь… если я сдохну, это никак не отразится на тебе… но ты умрёшь первым… и смерть твоя будет мучительна…
Презренный, гнилой червь… ты заплатишь за всё…»
Олива криво усмехнулась и продолжила:
«…Скоро пробьёт твой час, и ты ещё за всё заплатишь, за всё то зло, что ты мне сделал. Тебе придётся ответить по полной программе за мою изломанную жизнь. Мне-то терять уже нечего. Так что…
Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним».
Оставалось только опубликовать пост и ждать реакции Салтыкова.
«Неплохая тактика — угрозы… — промелькнуло у Оливы в голове, — Это порой бывает страшнее, чем сама месть…»
Однако прошёл день, другой, а реакция так и не наступила. И тут Олива в полной мере ощутила, насколько она слаба и ничтожна, что не может даже задеть Салтыкова, не то что сломить. «Мужик на барина злился, а барин и не знал…» — всплыла у неё в памяти старинная пословица. И от этой бессильной злобы она зарыдала громко и истерично, как ребёнок.
Олива лежала ничком на постели и ревела, уткнувшись лицом в подушку. Затем вытерла слёзы, взяла мобилу, чтобы посмотреть время и… обнаружила что телефон разрядился и вырубился сам собой.