Жемчужина Зорро

Латышева Рамина

Это все было сном. Нелепым, странным, неправдоподобным. Скоро она проснется во дворце и расскажет обо всех проделках своей разгулявшейся фантазии Керолайн. Они, конечно, посмеются, нагородят еще какое-нибудь продолжение и весь вечер будут перемигиваться и перешептываться, получая от гувернанток по несколько выговоров в минуту.

Девушка открыла глаза.

Теплая южная ночь, безоблачное звездное небо, идущая на убыль луна, мягкая трава под рукой и шорох листвы. Это не Британия. Это Калифорния.

Тогда, может, не эта земля – плод ее фантазии, а письмо?

Изабелла

опустила голову: шуршащие листы бумаги с гербовой королевской печатью и пометкой о высочайшей важности.

Эти два столь несочетаемых в ее сознании явления сейчас невозмутимо сосуществовали в одно время и в одном месте. И, пожалуй, эта несовместимость была в данный момент единственным волнующим ее предметом, как если бы она назубок выучила некую аксиоматическую формулу, а потом вдруг узнала ее опровержение. Что касалось всего остального: Изабелла, как и в первый раз, почти ничего не чувствовала, словно прочитала книгу или услышала чей-то интересный, но далекий от известной ей истины рассказ.

Она помнила, как, не касаясь земли, подошла к дону Алехандро, как, не говоря ни слова, забрала конверт и пришла на это место. Она вообще все отлично помнила, включая ход своих мыслей относительно содержимого письма. Описаний каких-то страшных событий при дворе оно не должно было содержать, в противном случае печальные вести передали бы устами глашатая. Обычным письмом с рассказом о повседневной жизни это тоже быть не могло, иначе зачем было высылать его почти сразу после ее отбытия? Оставалось единственное логичное объяснение: письмо содержало сведения, касающиеся исключительно ее персоны.

Изабелла помнила, как тянула время. Пока она держала это письмо в руках в нераспечатанном виде, все было по-старому: непонятно, странно, на другом конце света и похоже на вымысел. Но все же ее сознание еще полностью принадлежало Британии. А теперь одно движение руки должно было вырвать ее оттуда, безвозвратно превратив безумный сон в невероятную реальность.

Она долго сидела на земле и смотрела на печать. Руки не слушались, словно принадлежали не ей. Она откладывала письмо, снова брала его тонкими пальцами и снова убирала в сторону…

Неужели это письмо подтвердит все его слова? Все, что он говорил ей. Ведь он первым пошатнул ее жизнь. Хотя он же первым и протянул ей в этот момент свою сильную руку. Неужели он во всем был прав?

Девушка, не глядя, нашла конверт и сломала гербовую печать. Перед глазами замаячили ровные мелкие строки, выведенные родным и далеким почерком…

Послышались негромкие спокойные шаги, остановившиеся в нескольких метрах от нее. Изабелла сложила листы бумаги и, закрыв глаза, откинула голову.

Значит, все, что он сказал ей, правда. И та жемчужина ей не приснилась. И "Клуб", и цветы, и записка. И этот каменный дом, и озеро. Все это не сон. А самая ее главная действительность стоит сейчас в нескольких шагах. Или уже ближе. Или уже не стоит, а обнимает ее… Руки обожглись от жара его плеч. Она сидела у него на коленях, спрятав лицо на его груди и вцепившись в шелковую ткань рукавов его

рубашки. Перед глазами расплывалось черно-красное пятно.

Изабелла не поняла, как почти неслышным шепотом и совершенно по-детски спросила, что ей делать. Она почувствовала движение своих губ, увидела, как легко колыхнулась ткань его одежды от ее дыхания, но все равно не осознала, что произнесла эти слова вслух.

Она никогда и никого не просила о том, чтобы ей подсказали ответ на сложную задачу. Королевской дочери не к лицу было показывать неуверенность и неспособность самостоятельно решить сложившиеся проблемы.

А сейчас она так наивно задала этот вопрос…

– Из любой ситуации есть выход, – услышала она будоражащий ее спокойствие низкий бархатный голос.

Изабелла направила невидящий взгляд в сторону сложенных листов бумаги, оставленных ею на траве, и интуитивно направила к ним руку. Ее единственный выход из любой ситуации был сейчас рядом с ней. Поэтому она протянула Зорро королевское письмо, словно передав вместе с ним весь непомерный груз его содержимого, и еще сильнее уткнулась в надежное плечо. Сейчас хотя бы несколько минут, пока он читает, можно было ни о чем не думать. Ведь если он рядом, ничего плохого произойти не может. Она глубоко вздохнула и затихла у него на руках.

Молодой человек быстро пробежал глазами сакральные строки и убрал письмо в конверт.

– Реши, чего ты хочешь, – произнес он.

– Не знаю… – прошептала Изабелла, едва уловимо качнув головой.

– Тогда подумай о том, что ждет тебя по возвращении в Британию.

Чужая судьба, чужая семья, жизнь, наполненная ложью. Ведь теперь, зная правду, она будет вынуждена существовать в нескончаемом обмане и сама же его ежеминутно подтверждать. Девушка вжалась молодому человеку в грудь:

– А здесь?

Она почувствовала прикосновение к своему лицу и подняла голову вслед за его рукой.

– Здесь твой дом.

Изабелла не знала, сколько времени провела, утопая в бесконечной бездне его взора и сотню раз прослушав в своей голове его спокойный голос, так уверенно произнесший три судьбоносных слова.

– Далее тебе следует написать письмо королю Георгу, – все тот же голос вырвал ее из состояния странного оцепенения. – Почти всю сознательную жизнь ты провела рядом с ним, и, что бы ни случилось дальше, для тебя он был самым настоящим отцом. То же относится и к королеве.

– А что писать?

Изабелла, не дыша, замерла на месте, приросши взглядом к безукоризненно очерченным губам, из которых сейчас исходил четкий план всех ее последующих действий.

– Все, что хочешь, кроме того, что могло бы разволновать любого близкого тебе человека.

– Может, потом? – прошептала Изабелла.

– Об этом не может быть и речи.

Девушка тут же свернулась в трепещущий комок.

– Я не знаю, что писать, – пролепетала она.

– Что угодно. Как ты добралась до Калифорнии, как тебя здесь встретили, как ты поселилась в крепости, как вы с Керолайн проводите время, что ты здесь увидела. Исключи все плохое, что с тобой произошло.