Жемчужница

Anice and Jennifer

Хозяин двора выскочил к ним, сразу же раскланявшись перед наследником престола, отчего Неа важно кивнул ему, и предложил ночлег, от которого им просто нельзя было уже отказаться — солнце почти скрылось за горизонтом, а ночевать где-нибудь на свежем воздухе, в лесу, Микк опасался, хотя, конечно, с радостью бы заснул под вечерние трели птиц, а не пьяное завывание весёлых сельчан.

Они заказали четыре комнаты, и совершенно не удивительно, что Изу, только оказавшись на твердой земле, тут же бросился к Тики, обнимая его за пояс и вскидывая голову:

— Я же ночую с тобой, да?

Мужчина

улыбнулся и кивнул, потрепав его по волосам.

— Конечно, малыш.

Мана попросил владельца постоялого двора приготовить ванны во всех комнатах и сообразить что-нибудь к ужину (ужин можно было подать, в общем-то, в одну из комнат — потому что как-то глупо в данной ситуации есть по одиночке, и братья в этом с Тики согласились), а заодно — принести побольше разных фруктов. Алана озиралась и принюхивалась, когда они поднимались по лестнице на второй этаж, и, кажется, была просто в восторге от всего окружающего ее в помещении. Правда, на мужиков поглядывала с опаской и подозрением, верная себе и руки Тики не отпускающая ни на секунду.

Хозяин постоялого двора, между тем (старик Джейме, кажется?), уже рассыпался без перед «красавицей» в комплиментах и, кажется, даже предложить ей ванну с маслами. Русалка, впрочем, явно не зная, что это такое, отказалась, но Тики, когда хозяин поднял на него глаза, кивнул и чуть улыбнулся уголком губ.

В комнатах было скромно, но чисто и свежо, что уже делало старику и его семье честь, поэтому Микк, как только бросил свои вещи и вещи Изу на кровать, тут же на этой кровати устало и растянулся. Болела каждая косточка, потому что за добрых полтора месяца путешествия туда и обратно на Марианне он порядком отвык от верховой езды, но ничего не поделаешь.

Мельком мужчина даже подумал, каково теперь и того больше уставшей Алане, которая вообще никогда на лошадях не ездила, и закрыл глаза, представляя, как осторожно растирает и массирует тонкую нежную спину девушки. Его фантазиям, конечно, суждено было прерваться почти сразу — потому что еду принесли именно в их с Изу комнату, но все же…

Этого не произойдет, конечно же, но Тики очень хотел бы этого.

Алана заскочила в их комнату как ошпаренная, спустя секунду, однако, уже напустив на лицо спокойствие и воодушевление, с которыми под руку с мужчиной и ходила, но даже этого жалкого мгновения хватило, чтобы Микк закусил губу от досады — вот же идиот! Оставил её совершенно одну, вынуждая выйти в коридор и добраться сюда самостоятельно, а ещё же уверял, что не оставит ни на минуту!

Девушка смущенно улыбнулась, присаживаясь рядом с ним на кровать, и облегчённо выдохнула, словно до этого момента только и делала что волновалась о своей безопасности.

Тики почувствовал себя уродом.

И — будто пытаясь успокоить самого себя, обнял её за плечи. Русалка метнула на него удивленный взгляд, непонимающе нахмурившись, и тут же повела носом, с любопытным восторгом воззрившись на стол, на котором расположился их ужин: блюда из рыбы, варёный картофель, ломтики свежего белого хлеба и кувшин с вином.

Близнецы подошли минуты через три, слегка потрепанные (если бы Тики не знал их, то точно бы решил, что занимались они непотребствами, а так — скорее всего, Неа вновь преисполнился нежности по отношению к брату

и захотел его потискать, на часто тот недовольно начал отпираться, но ничего у него не вышло), и, лукаво переглянувшись, заняли стулья рядом с устроившимися за столом Аланой и Изу.

Вскоре одна из дочек хозяина (наверное, одна из младших, ей было на вид всего-то лет двенадцать) принесла еще поднос с фруктами — вот и апельсины, и вишни, и яблоки. Стоит сказать, девчушка ушла не сразу, а, явно не удержавшись, замерла уже на пороге и бросила вороватый, но совершенно восхищенный взгляд на Алану, кажется, тоже этого заметившую. Русалка чуть улыбнулась — и тут же покраснела, словно это было для нее странно — такой восторг.

Впрочем, это и было, наверное, странно, ведь сородичи ее сторонились.

Тики налил девушке вина и с улыбкой пронаблюдал за тем, как она заинтересованно пробует напиток, а потом тут же хватается за жареную рыбу, пробуя ее — и заедая картошкой. Но больше всего ей явно понравились апельсины — и почему-то хлеб.

Хотя хлеб тут был, вообще-то, очень хороший — совсем свежий и мягкий-мягкий, Тики даже зажмурился, когда отправил в рот кусочек.

А еще выяснилась забавная подробность — Мари оказался прав, и Алана действительно не умела пользоваться вилкой. Научилась она, конечно, быстро — да и что тут учиться, — но выглядело это весьма забавно.

— Ой, Тики! — Неа долил себе вина и хлопнул в ладоши. — А в Восточной столице точно есть твои любимые карпы! Управляющий как-то по секрету мне сказал, что специально для тебя решил разводить их, ты знаешь об этом? — он захихикал, и Микк удивленно вскинул брови. Картошка была чищенная, потому он просто взял ее руками, теплую и рассыпчатую, и отправил в рот, тут же подхватывая с соседнего блюда еще одну рыбку и отправляя к себе в тарелку, чтобы потом отхватить от нее приличный кусок.

— Пра-а-а-вда? — протянул он лениво. Эта новость тянула на еще один бокал вина, вообще-то, но Микк решил особо не перебарщивать, а потому только облизнулся (совершенно невоспитанно, матушка бы прибила!) и кивнул. — Отли-и-и-чно!

Алана заинтересованно нахмурила брови, став при этом ужасно милой, и наклонила голову к правому плечу, словарь пытаясь что-то вспомнить.

— Ты любишь карпов? Но они же такие… противные на вкус! — с растерянным возмущением воскликнула она, выжидающе посмотрев на мужчину. Неа хрюкнул в кружку, за что Мана тут же хлопнул его по спине, скорее и из желания заткнуть его, а не помочь, а Изу удивленно приоткрыл рот, уставившись на русалку, из-за чего та стушевалась и неловко повела плечами. — Но они же и правда очень противные… — пробормотала она, закусив губу.

Мальчик подобрался на месте, так и не донеся кусок рыбы до рта, и уже собрался что-то любопытно спросить, но Тики мягко перебил его, не желая вгонять девушку, явно не привыкшую к такому вниманию, в краску ещё сильнее, чем сейчас:

— А это не обычные карпы, — и заметив, с каким скепсисом приподнята бровь Алана, добавил: — Я тебя угощу ими, и, поверь, они тебе точно понравятся.

Русалка лишь хмыкнула, определённо не поверив ему, и вернулась к ужину, аккуратно орудуя вилкой, но явно не преуспевая в этом. Тики хмыкнул на это и только фыркнул себе под нос: