Жемчужный узел
Шрифт:
— Обещаю, — и ведь даже не соврала: всё опасное она уже сделала.
Отец улыбнулся, грустно и одновременно нежно. Взял напоследок обещание писать каждую неделю, а то и чаще, — его Лизавета тоже дала, почти не задумываясь. Ей не виделось ничего сложного в том, чтобы написать пару строчек после того, как придётся пережить физическую смерть.
— И ещё… — отец уже сидел на козлах, но никак не хотел умолкать.
— Езжай уже, — Лизавета перебила, но не грубо, с улыбкой. — Со мной всё будет в порядке. Ты же говорил: водяной пообещал тебе это, а они
Отец, кажется, хотел сказать что-то ещё, но сдержался, лишь кивнул коротко. А потом дёрнул за поводья, и лошади медленно сдвинулись с места.
Лизавета провожала его взглядом до тех пор, пока телега не превратилась в крошечную точку на горизонте. А потом закрыла глаза и впервые с его приезда позволила себе тихонько заплакать. Совсем чуть-чуть — всего две-три капли скользнули по щекам, оставляя на запыленной коже следы, — и вот она уже утёрла глаза, подобралась. И всё же даже от этих слёз стало немного легче.
— И куда ты теперь? — ну, конечно, Добрыня.
Мысленно Лизавета поблагодарила его за то, что он не обратил внимания на её раскрасневшиеся глаза, не сказал ни слова о пережитом прощании. Удивительно: с виду такой мужлан, а на деле — самый тактичный житель деревни.
— Вы уже знаете, да? — спросила она, прищурившись.
— Понятия не имею, — не моргнув, соврал он.
«Мне бы так научиться», — мимоходом подумала Лизавета.
— Тогда для вас и Любавы — я отправилась на прогулку. Возможно, она затянется, и я решу переночевать в избушке на другом берегу озера: мне уже доводилось там спать, Ольга была диво гостеприимна, и вряд ли она снова откажет. Можно сказать, я уверена, что она не откажет.
— Даже так? На моей памяти это первый раз, когда она так мила с чужаками.
— Мне кажется, я для неё не чужая, — Лизавета заколебалась, стоит ли говорить дальше, но потом махнула рукой. — Мне кажется, она как вы. Чувствует себя отчасти ответственной за то, что натворил Лад, и пытается хоть отчасти это исправить.
Добрыня хмыкнул.
— Он всегда был для неё, как непутёвый сын.
— Я думала, скорее как вечно досаждающий младший брат.
— У них для этого не такая маленькая разница в возрасте, — Лизавета нахмурилась, и Добрыня счёл должным продолжить. — Ты же понимаешь, что они выглядят сильно младше, чем есть на самом деле?
Если честно, Лизавета об этом не задумывалась. Подспудно она понимала, что водяной — существо мистическое, способное менять свой облик или сохранять его неизменным, сколько потребуется. Но она никогда не применяла эту мысль к Ладу, Ольге и Инге. Она не могла поверить, что Лад не был почти её ровесником — даже сейчас, когда это стало настолько очевидным.
— Это сложно принять, — помедлив, проговорила она.
— Легче, когда ты видишь, как одна из них не взрослеет.
Лизавета бросила на Добрыню быстрый взгляд: о ком это он?
— Вы об?..
— Инге, — подсказал он. — Она была точно такой же, когда я был ребёнком. Помню, как она иногда проносилась мимо нашего дома:
— Вы? Мелким?
— Мне лет пять было, а она уже тогда выглядела где-то на тринадцать.
Сейчас на вид Инге можно было дать примерно пятнадцать лет.
— И что с ней случилось?
— Не знаю, — Добрыня разочаровал Лизавету. — Я же говорю, что был в те времена совсем ребёнком. Помню просто, что в какой-то момент она исчезла с улиц. Её родители уехали из деревни всего через пару недель, даже заходили к моим попрощаться. Но почему они вдруг так решили всё бросить…
Похоже, ему, как и Лизавете, приходилось строить одни лишь догадки. Хотя кое-что она теперь знала точно: если Инга оказалась частью Нави, значит, примерно в пятнадцать лет она умерла — судя по всему, на том самом озере, куда теперь предстояло отправиться и самой Лизавете.
10
Она ожидала встретить у воды Лада, но вместо него Лизавету поджидал кое-кто другой. Заметив ещё из леса высокую стройную фигуру, она на мгновение засомневалась, а стоит ли выходить, но в итоге сказала себе: раз уж ввязалась в это дело, изволь довести его до конца, как бы страшно и неприятно ни было.
— Кхм-кхм, — Лизавета прочистила горло, привлекая внимание.
Ольга не обернулась.
— Ты знаешь, — протянула она своим глубоким певучим голосом, — что духи воды могут почувствовать её где угодно? В капле росы, в одинокой слезе, прокатившейся по щеке?
Лизавета нахмурилась, не понимая, к чему та клонит.
— В людях очень-очень много воды, — продолжала Ольга, совсем не нуждавшаяся в ответах. — Поэтому к таким, как мы, нет смысла подкрадываться. Я всегда чувствую, если кто-то стоит позади.
Она медленно повернула голову и кивнула: давай, подходи. Лизавете же расхотелось после услышанного. Было неуютно осознавать, что женщина перед тобой слышит, как кровь течёт по твоим венам.
— Пожалуй, из всех нас лишь духи огня наименее защищены, — не дождавшись, Ольга всё-таки повернулась. — Вероятно, поэтому Мать-Природа наградила их столь разрушительными способностями. Они могут по щелчку пальцев уничтожить этот лес, деревню, при желании — даже осушить озеро, хотя тут надо постараться. Интересно, что бы ты делала, если бы решила пробраться в Навь с помощью одного из них?
Теперь стало очевидно: Ольга сердилась. Несмотря на то, что до сих пор она обращалась с Лизаветой по-матерински мягко, девушка не очень удивилась. Ей подспудно казалось, что Ольга с самого начала была не сказать, чтобы рада её появлению. Тяжёлый взгляд той лишь подтвердил подозрения Лизаветы.
— Вы хотите сказать, что мне там не место.
— Я не хочу сказать, а прямо это говорю, — возразила Ольга. — Живых людей не должно быть там: это опасно и для тебя, и для нас.
— Для вас? Почему?