Жемчужный узел
Шрифт:
Плеск стих. Волны улеглись. Лад встал, как ни в чём не бывало, одним шагом переступил борт лодки и скрылся в воде — там же, где совсем недавно…
— Он умер? — стоило оказаться в избе, и говорить стало проще, словно кто-то снял с Лизаветы обет молчания. — Это был человек? Он утонул? Что произошло? Почему Лад ничего не сделал? Почему вы ничего не сделали?!
Голос её подскочил до невиданных высот — и сорвался. Лизавета застыла посреди комнаты, тяжело дыша и только сейчас заметив, как быстро колотится сердце. Оно, казалось, тоже хочет
— Сядь, — голос Ольги приземлял, возвращал в реальность.
Сама не зная, почему, Лизавета послушалась — или у неё просто подогнулись колени? Дыхание её начало выравниваться, но нервозность до конца не ушла: пальцы невольно стиснули стол, сильно, до побелевших костяшек.
— Теперь ты, — Ольга повернулась к Инге. — Как вы вообще здесь оказались?
Инга деланно пожала плечами, плохо притворяясь равнодушной.
— Не могла же я её все три года держать под водой. Господарыне стало скучно, и я решила, что можно сводить её в гости к русалкам. Они даже поладили…
— К русалкам?! — судя по возгласу Ольги, это было едва ли не хуже того, что Лизавета увидела на озере. — Зачем ты?..
Она не договорила. Прикрыла глаза рукой, будто желая спрятать лицо. Глубоко вдохнула и выдохнула несколько раз, приводя мысли в порядок.
— Так, забудем пока об этом. Ступай, займись своими делами, ты здесь никак не поможешь, а то и сделаешь только хуже. Я сама разберусь.
Инга фыркнула, но Лизавете показалось, что та испытала облегчение. Оно и понятно — Ольга даже не стала толком её ругать, хотя, похоже, было за что. Лизавете же предстояло вынести разговор с ней наедине.
Когда дверь за спиной Инги закрылась, Ольга тяжело опустилась на лавку напротив. Её острые локти вонзились в деревянный стол, подбородок лёг на скрещенные пальцы. Некоторое время — Лизавета не могла сказать, как долго, — мавка просто смотрела на неё, изучала, будто пыталась понять, с какой стороны подступиться к перепуганной лошади, чтобы та не лягнула и не сбежала.
— Успокоилась?
Лизавета искоса глянула на Ольгу, поджала губы. Отвечать не хотелось. Если зрение её не обмануло, она только что видела подтверждение самым жутким из сказок о водяных — тем, где злые духи природы утягивают невинных людей на озёрное дно. Как бы Лизавете ни хотелось верить в обратное, однако предчувствие подсказывало: именно это она и наблюдала. Наблюдала и даже не попыталась помочь.
— Послушай, тебе могло показаться…
— Он умер или нет? — Лизавета знала, что ведёт себя по-детски, но перебивать Ольгу доставляло ей какое-то изуверское удовольствие. — Тот человек на озере. Это же был человек?
— Да, — мавка кивнула, но это с равным успехом мог быть ответ на любой из вопросов. — И да. Он человек, и он умер.
— Или убит? Лад столкнул его, так? Зачем? Что тот человек ему сделал? Как мой отец, не принёс какие-то дары, а дочки у него не оказалось? Вот как у вас дела тут, получается, делаются?..
— Лиза!
Ольга резко повысила голос, стукнула по столу, заставляя Лизавету замолкнуть от неожиданности. А ещё — от страха: тонкой коварной
— Посмотри на меня.
Усилием воли Лизавета сосредоточилась, вперила взгляд в лицо Ольги. Оно было неожиданно напряжённым, сосредоточенным и серьёзным, словно этот разговор и впрямь для неё что-то значил. Словно мнение Лизаветы о Ладе и других обитателях Нави имело значение.
— То, что ты видела, не было убийством.
Лизавета стиснула челюсти, но промолчала.
— Да, Лад никак не помог этому человеку. Но не потому, что не захотел, а потому, что это было бы против правил.
Захотелось фыркнуть, как это частенько делала Инга. Но быть похожей на мавку Лизавета желала сейчас меньше всего, поэтому и тут она постаралась остаться бесстрастной — пускай и только внешне.
— Инга ведь рассказывала кое-что о нас? Что мы духи природы, обязавшиеся эту самую природу оберегать? — Ольга подождала, пока Лизавета кивнёт. — Но это не единственное, что мы должны делать. Так как Мать-Природа, помимо всего прочего, отвечает за Навь как за пристанище мёртвых, у нас есть обязательства и по этой части. Мы никого не убиваем, но провожаем тех, кому суждено умереть.
— Суждено умереть? — губы еле слушались Лизавету, слова прозвучали еле слышно, как лёгкий ветерок жарким днём.
— Каждому из живых отмерен свой срок, этого не отрицают даже верящие в Бога-Отца. Есть смерть преждевременная, а есть своевременная, и в случае с последней не смеют вмешиваться даже божества — не то, что обычные духи. Срок того мужчины сегодня подошёл к концу, и на судьбе ему было написано умереть в воде. Поэтому Лад не мог ничего сделать, но мог быть рядом с ним в этот час и сейчас, когда этот человек вступает в иной для него мир.
— Так он… вы — Вестники Смерти?
Ольга мягко улыбнулась, будто Лизавета сказала глупость.
— Скорее, стражи врат. Мы ждём в конце пути каждого человека, мы принимаем его в Навь и помогаем отправиться дальше, куда бы ни было суждено.
— И куда суждено?
— Мы не знаем. Мы предчувствуем лишь последние минуты чьей-то жизни, да и то лишь когда приближается последний отсчёт. Мы понимаем, когда нужны, и приходим на помощь. Никто не должен умирать в одиночестве, и если рядом нет друзей или семьи — будем мы.
— Инга… — Лизавета сглотнула. — Инга несколько раз подскакивала и уходила посреди разговора. Это значит?..
Ольга просто кивнула. Кончики губ Лизаветы медленно опустились: сколько же людей умерли за без малого неделю, что она провела на озере?
— Не думай об этом, как об окончании жизни, — заметив её состояние, попыталась приободрить Ольга. — Смерть лишь открывает дорогу к новому путешествию.
— Инга говорила, что люди перерождаются деревьями или цветами…
— Некоторые — да. Некоторые становятся духами. Но есть и такие, кто идёт дальше, и даже мы не знаем, куда простирается их путь. Мы по нему ещё не прошли.