Жемчужный узел
Шрифт:
— Занятно, — повторил княжич, коротко, но пронзительно глянув в её сторону. — Значит, день был ничем не примечательным, пока?..
— Пока я не налетела на вас.
Он хмыкнул, губ коснулась усмешка. Лизавете показалось, что воспоминание о ней, чуть не сбившей его с ног, выглядело для княжича даже приятным. Но лишь показалось: он вмиг посерьёзнел, подобрался и продолжил таким тоном, что в его предвзятом отношении к Лизавете не оставалось сомнений.
— Судя по вашему рассказу, вы всё утро провели одна, — он подождал, словно она должна была что-то сказать,
— Вы правы, — она согласилась легко.
Томя Лизавету в ожидании, Ярослав рассчитал не всё. Да, обещание допроса пугало её, заставляло кусать губы и нервно ёрзать на стуле. Но оно откладывалось так долго, что успела не только измучиться в беспокойстве, но и мысленно повторить все возможные вопросы и ответы на них. Теперь она точно знала, как снять с себя подозрения.
— Но, видите ли, Ваше Высочество, — взгляд его потяжелел при звуках официального обращения, — я не могла самостоятельно выбраться из терема. Я не умею плавать. А значит, если я замешана в этом преступлении, то мне помог кто-то из здешних обитателей, во что вы точно не верите.
17
Ярослав смотрел на неё некоторое время и не издавал ни звука. Лизавета не шевелилась, но дыхание задерживать не стала, как бы ей ни хотелось обратного — ей нужно было выглядеть невозмутимой, а не напуганной до чёртиков. Она терпеливо ждала хоть какого-то ответа, да хотя бы усмешки, благодаря которой можно было понять: сняты с неё подозрения или своими речами она всё только усугубила.
— Вы могли притвориться, что не умеете плавать.
Звучало неправдоподобно, и Ярослав сам это знал. Лизавета видела по его лицу: он понимает, что цепляется за соломинку и оттого выглядит практически глупо. Насколько вообще может выглядеть глупо наследный княжич, какого там, Тихого океана?
— Можете бросить меня в воду и посмотреть, как я буду барахтаться. Только учитывайте, что Лад пообещал обо мне заботиться, и если со мной действительно случиться что-то ужасное, ему несдобровать.
Княжич поморщился — похоже, договор между Ладом и Лизаветиным отцом досаждал ему не хуже зубной боли. Лизавета прикусила щёку, чтобы не ухмыльнуться: хоть какая-то польза от этого уговора!
— Конечно, я понимаю ваши подозрения, — вместо того, чтобы отдаваться эмоциям, продолжила она таким спокойным тоном, каким только могла. — Я чужая на этом озере, и при этом я знала Сбыславу и где её искать. Но у меня не было никакой причины…
Лизавета не договорила — язык не поворачивался произнести слово «убийство». Ярослав воспринял это по-своему:
— Именно: когда вам, людям, были нужны веские причины? Вы загрязняете реки и вырубаете целые леса только потому, что вам этого хочется. Так почему бы не убить русалку по той же причине? Она ведь не человек, вам не ровня.
Так вот что он о ней думал! Лизавета открыла было рот, чтобы сказать, что уж она-то никогда не вредила ни этому озеру, ни любому другому водоёму, но тут же остановилась.
— Мне нравилась Сбыслава, — нашлась она после короткой паузы. — И я ей тоже. Она сплела мне венок при нашей первой встрече, венок из незабудок. Я хранила его, пока цветы не завяли — можете спросить у Инги, она подтвердит. Люди могут быть не такими плохими, как вы про нас думаете.
— Я не думаю — я знаю. Успел насмотреться с тех пор, как стал водяным.
«Водяным?» — пришёл черёд Лизавете хмуриться. Она-то думала, что морской княжич — какой-то другой, совершенно незнакомый ей вид природного духа. А выходило, что он был, как Лад, просто стоял на ступеньку выше. Что, в свою очередь, означало…
— Но вы ведь сами были человеком.
— И мне вовсе не нравится об этом вспоминать.
Она не спросила, почему, понимая, что Ярослав всё равно не ответит. Вместо этого Лизавета вернулась к прежней теме: ей хотелось отвести подозрения не от одной лишь себя.
— Тем не менее, в мире есть и добрые сердцем люди. Вы убедитесь в этом, если побываете в деревне, познакомитесь с местным трактирщиком и его супругой. Лад дружит с ними, насколько я знаю, а значит, он в них тоже уверен…
Ярослав покачал головой. Он не произнёс ни слова, но Лизавете хватило и этого жеста: похоже, княжич не особенно доверял суждениям младшего собрата.
— Вы убедитесь в этом сами, если сходите. Никто в деревне не мог желать зла ни Сбыславе, ни кому-то ещё из духов, — Лизавета мгновенье помедлила. — По крайней мере, никто из местных.
Проницательный взгляд пронзил её насквозь.
— О ком вы сейчас подумали, Лиза?
Она поджала губы, отвернулась, уставившись как будто в окно. Называть определённое имя казалось неправильным, словно она, как в детстве, ябедничала на обидевшего её мальчика. Но что, если она правда верила, что этот «мальчик» способен и на большее зло?
— В один день со мной в деревню приехал мужчина, Неждан, — нехотя проговорила она. — Я никогда не слышала, чтобы он говорил что-то плохое о водяных или мавках, — я даже не знаю, верит ли он в них. Но если бы меня спросили, кто может сотворить нечто настолько чудовищное…
—…вы бы предположили этого человека, — закончил за неё Ярослав.
Лизавета быстро кивнула.
— Хорошо. Я присмотрюсь к нему, — княжич поднялся с дивана, показывая, что разговор окончен. — Но и вас со счетов сбрасывать не буду. Всё пошло не так после того, как вы здесь появились.
— Я могу вас как-то переубедить? — она глянула на него снизу вверх.
— Боюсь, что нет.
Развернувшись на каблуках, он направился к двери. Лизавета осталась утопать в кресле, глядя ему в спину. С виду казалось, что она спокойна или всего лишь слегка грустит, но на деле внутри вместе с сердцем бешено бились чувства. Лизавета не хотела отпускать Ярослава, не хотела доверять ему свою судьбу, не хотела снова пускать на самотёк свою жизнь!..
— Постойте! — она вскочила, когда он уже успел переступить порог.