Жена на продажу, таверна на сдачу
Шрифт:
— Наверное, — приглаживая мои волосы и любуясь моим разгоряченным лицом, — ей было нужно что-то другое. Не я.
— Но что же? — удивленно воскликнула я.
— Разрешение попасть в Белый Город? — пожал плечами эльф.
— Разрешение? — удивилась я. — Но разве туда попадают не все, кто желает? Даже старый Якобс там был, на ярмарке!
Адель когда-то давно тоже там бывала.
Еще до замужества. Вероятно, в детстве?
И ее в Белом Городе восхитило все.
И многочисленные мосты над рекой, которыми город был сшит точно самыми
И мозаичная мостовая, блещущая под ногами, словно узорчатая шкура огромной змеи.
Вечером зажигались фонари, с белым, голубоватым или оранжевым светом, вокруг деревьев плясами ночные бабочки.
Публика прогуливалась парочками по набережной, дул ветер, приносящий запах реки.
И чувство неизведанного, таинственного и сказочного накрывал с головой.
Место, где хотелось жить. Где все беды и проблемы казались решаемы. Да они просто оставались за воротами города, и больше были не властны над тобой!
Небольшие, но очень красивые дома по обеим сторонам моста. Казалось, люди вели в них неторопливый, праздный образ жизни. Только и было дела, что нарядиться в лучшую одежду, привязать к поясу кошелек побольше и пойти гулять, соря золотом налево и направо.
В воспоминаниях Адели сохранился и поход то ли в лавку, то ли в таверну Белого Города.
Гора сладостей и самых вкусных яств, и невероятно дешево.
Много-много света, праздничного и теплого, и ощущение непрекращающегося праздника.
— Это не Белый Город, — ответил Феланор. — То, о чем ты думаешь и то, что ты видела — это гостевой квартал. Выстроенный специально для людей. Когда-то они там останавливались, когда приезжали в гости к эльфам. А потом желающих стало все больше, и гостевые покои разрослись до размеров полноценного города. Люди настроили там лавок, гостиниц, таверн. Торговля там бойко идет, эльф тоже захаживают на ярмарку. Но сам Белый Город, эльфийское пристанище, немного дальше. И вот туда не пустят ни твоего мужу, ни Якобса, ни…
Он осекся, и я договорила за него:
— Ее тоже не пустят? Даже вместе с тобой?!
Это что ж за город такой, где правителю на дверь указывают?!
Феланор помолчал.
— Я мог бы привести ее туда, — сказал он, наконец. — И велеть эльфам ее принять. Они ведь принимают людей. Там, с эльфами, живет много их друзей…
— Но они не приняли ее?
Феланор тяжко вздохнул.
— Нет. Я был слишком влюблен, — произнес он задумчиво. — И ее недостатков не замечал. Мне она казалась совершенством, и я каждую черту ее нрава принимал, как неоспоримое достоинство. Мне она казалась горяча, как далекая алая звезда на небосклоне.
— А на самом деле?..
— Она была очень остра на язык. Очень. Она бывала в Белом Городе, я знакомил ее с соплеменниками. И она там блистала своей красотой. Эльфы приглядывались к ней. А она считала, что они обязаны принять ее тотчас же. И называла себя их госпожой.
— Однако!
— Она перессорилась в короткое время с многими. Конечно, нас не гнали из города,
— О, ты последовал к людям за ней?
— Да. Я ведь был влюблен. Я готов был разделить с нею ее жизнь и прожить отведенные ей годы среди людей.
— Но?..
— Но она хотела другого. Вероятно, она думала, что мне наскучит жизнь простого охотника. И я быстро вернусь домой и найду способ усмирить гордецов… пусть даже и силой. Наверное, она жаждала наказания своим недругам. Мести. Смерти и зла.
— Но ты не сделал этого.
— Разумеется, нет. Я знаю эльфов куда лучше, чем она. И если они не приняли ее, то силой не заставить. К тому же, я ведь должен заботиться о своем народе, а не истреблять его.
— И тогда она сбежала то тебя?
— Да. Она не дождалась от меня того, чего так истово хотела, и просто сбежала.
— Но ведь теперь тебе ничего не мешает вернуться обратно, к эльфам! — воскликнула я. — Теперь-то тебя ничего не держит!
Феланор улыбнулся, заглянул мне в глаза и произнёс:
— Держит. Ты.
От его слов на душе у меня стало горячо-горячо, словно я проглотила каплю раскаленного металла. Так нестерпимо горячо, что слезы сами брызнули из глаз.
А Феланор снова пригладил мои разлохмаченные волосы и усмехнулся:
— Наверное, я действительно неправильный эльф. Но к людям меня влечет намного больше, чем к своим соплеменникам!
***
В честь освобождения о Якобса поутру мы с Карлом решили закатить пир горой.
Ради такого случая я выпросила у шкафа несколько жирных гусей и приправ, спелых яблок, сладкого чернослива, крепких белых грибов и отборной крупы для каши, чтобы ими начинить гусей.
Феланор поднялся вместе с нами, в несусветную рань.
Он позавтракал тем, что оставалось от ужина, и пошел в лес.
Зачем?
Ответ был прост.
Такие червяки, как Якобс и мой муженек, постоянно искали лазейки в Белый Город. Якобс вот еще и владел ими, мог протиснуться Тайными Тропами при известном везении. А Феланор их отыскивал и закрывал.
В каждую такую червоточину он бросал золотой, и навечно запечатывал этот проход.
На прощание он меня поцеловал и пообещал вернуться к обеду.
А мы с Карлом принялись готовить обычную еду на утро и грандиозное угощение на вечер.
Поселок гудел. Все уже знали о том, что мошенника Якобса утащили в тюрьму, и что теперь мы с Карлом полноправные хозяева таверны. А значит, никто и ничто нам не помешает устраивать веселье и танцы хоть круглыми сутками.