Жена на продажу, таверна на сдачу

Фрес Константин

— Говорят, — проскрипела старуха, желчно улыбаясь, — палач с него шкуру-то спустил! Недолго проживет, старый жадина! А если и проживет, то в сумасшедшем доме. Как будто ю, разум из него выколотили как есть. Так ему и надо!

Какие добрые, отзывчивые люди! Ну, надо же! А ничего, что одна жалоба на них и их попытку ограбить таверну, и палач выколотит пыль уже из их спин?!

— Так ему и надо! — подхватил старик. — Ну, какая твоя часть? Большая?!

— Часть? — ошалев от такого напора, произнесла я. — Часть чего?

Старуха

строго поджала губы.

— Ты дурой-то не прикидывайся! — строго прикрикнула она на меня. — Часть таверны, разумеется! Вот ушлая какая! Чисто овечка невинная! Но с нами этот фокус не пройдет! Такая проныра наверняка умудрилась и себе кусок оторвать! Раз от хозяина избавилась, значит, сама теперь всему хозяйка? Деньги не считаны. Мальчишка не в счет. Все знают, он дурачок. Значит, не спросит.

— Ты должна отдать часть доходов нам! — выпалил старик без обиняков.

Вот нравится мне его прямота!

Снова старая песня о главном…

— Да ничего я не оторвала! — разозлилась я. — Таверна Карлу принадлежит, и он никакой не дурачок! Считать и писать научен, чего не скажешь о вас! А если б и было так, то вам-то с какой радости я должна?! Идите-ка прочь, пока я на помощь не позвала! — и я во все горло заорала: — Помогите! Грабят!

Муженек лишь покачал головой, трагично прикрыв глазки.

— Вот же безмозглые, — ругнулся он, а потом прикрикнул их, и они шуганулись, как курята. Заметались по тротуару.

Вся чинность и строгость с них вмиг слезла, они удрали так быстро, как только несли их старые ноги.

Несолидно как-то.

— Не обращай внимание на стариков, — галантно продолжил муженек, порываясь взять меня под ручку. Но я ему не позволила себя коснуться. — Они как дети. Совсем из ума выжили. Болтают сами не знают что.

— Все они знают! — разозлилась я. — Они просто твои планы озвучивают, потому что мозгов нет их скрывать! Не смей трогать меня руками!

Муженек тяжко вздохнул и оставил попытки приобнять меня.

Благостная улыбочка сползла с его лица, он глянул на меня по-деловому.

— Ну, хорошо, хорошо, — покладисто согласился он. — Ты права.

— Так вот зарубите всем семейством на своих жадных носах, лезущих не в свое дело: ничего мне там не принадлежит! И оставьте меня в покое!

Муженек покачал головой.

— Я-то полагал, ты одумаешься, — произнес он. — Ну, хорошо, не захотела немножко помошенничать. Я понимаю, не всякая решится. Но теперь-то ты свободна. Теперь тебе ничто не мешает вернуться ко мне. Я правда приму тебя. И обещаю не продавать. И даже с собой в Белый Город возьму. Таверна — место доходное. Набьем карманы и рванем в Белый Город, как и хотели. Ты и я. Здесь не жизнь, здесь глухое место. Денег больших не заработаешь. А там дворцы и золото. Неужто не хочешь такой жизни?

— Чего? — изумленно произнесла я. — У вас тугодумие семейное, что ли? Я же сказала

однажды — нет! Я ни за что не вернусь к тебе! Ни женой, ни подругой, ни служанкой! И даже призраком — нет!

— Адель! — выдохнул вдруг он таким несчастным голосом, что у меня мурашки побежали. — Ты не понимаешь! Ведь не просто так тебя продал. Я хотел, чтоб ты была в безопасности.

— Ты содержать меня не хотел, — грубо напомнила я.

— Да, моя вина, — легко согласился он. — Я малодушно убоялся трудностей. Я подумал — не справлюсь. Но только потеряв тебя, я понял, какую ошибку совершил!

— Чего, — тупо произнесла я, изумленная чуть не до смерти.

— Я люблю тебя, Адель, — глубоким голосом рокового соблазнителя произнес муженёк. Так, как говорят принцы в сказках и герои в дамских романах. — Только в разлуке с тобой я понял, как мне не хватает тебя, твоей заботы…

«Бесплатной рабочей силы!» — мрачно подумала я.

—… твоих золотых рук! — продолжал мой коварный соблазнитель.

«Чтоб портки твои стирать, ага!» — язвительно подумала я.

— Я и подумать не мог, что ты такая… такая… что целую таверну можешь в одиночку поднять! Если бы я раньше знал…

«Продал бы подороже?!»

— Если ты сомневаешься в истинности моих чувств, — благородным голосом продолжил муженек. И я аж поперхнулась! Что значит — если?! — То мы могли бы начать все сначала. Будто не были знакомы. Все забыть, оставить в памяти только хорошее. Помнишь нашу первую весну? Мы познакомились на празднике. Катались на карусели, и я купил тебе леденец…

— О да, — злорадно ответила я. — В те времена ты был головокружительно щедр! Целый леденец!

Муж оживился.

— Ну вот, ты помнишь! — ликуя, произнес он. — А хочешь еще?!

— Леденец! — ахнула я притворно, прижимая ладони к щекам. Он радостно затряс головой, и я не сдержалась — пихнула его плечом и рванула прочь. — Нет! Сам соси!

— Но скоро праздник, — крикнул он мне вслед, не поспевая за моим быстрым шагом.

— Вот и найдешь себе другую дурочку! — огрызнулась я.

Хотя, думаю, после его карточных долгов, после постыдной продажи жены на базаре желающих разделить с ним жизнь поубавилось.

И он это прекрасно знал.

— Но мне не нужны другие! — прокричал он. — Да и ты… не найдешь такого, как я! Того, кто любил бы тебя! Так же крепко!

— Это уж точно! — насмешливо фыркнула я.

— У тебя что, кто-то есть? Этот эльф?! — допытывался муженек, сикотя следом за мной. — Да брось! Он даже не мужчина! Так, видимость одна! Лук, уши и охотничья куртка! Я прибью его одним щелчком!

— Иди, тренируйся, — рыкнула я. — А то в таверне не очень получилось убить.

— Я просто ему поддался! Чтобы у тебя неприятностей не было!

— Я почему-то так и подумала, стирая лужу за тобой на полу!

— Адель! Да все это не важно!..