Жена в награду
Шрифт:
Бледная, утомленная, взор потух.
Понятное дело, что королевский ужин - то еще испытание, но чтобы так?
Определенно, что-то произошло.
– Я сказала, что на вас лица нет. Что-то случилось?
– не желая ходить вокруг, да около, поинтересовалась Анна.
– Нет, - Элизабет почувствовала, как внутри все заклокотало, стало совсем невтерпеж, и следом добавила:
– И да.
– Что именно?
– Анна вновь принялась водить щеткой по волосам Элизабет.
Нарочито медленно, чтобы эти движения чуть успокоили девушку. Да и её саму, Анну.
Разве
Провожала Элизабет, надеясь, что та вернется с сияющими глазам, а пришла... Будто сломалось что-то у неё внутри.
Больно было смотреть на неё, аж сердце щемило!
– На этом ужине был тот мужчина... Которого ты ударила кочергой, - опустив взор на свои дрожащие ладони, начала рассказ Элизабет.
– Кто бы сомневался, - не удержавшись, довольно хмыкнула Анна.
– Да, - Элизабет вяло качнула головой, - он сидел за одним столом с королем.
– Господи Боже! Выходит, я ударила его приближенного?!
– няня выронила щетку от удивления.
Элизабет наклонилась, чтобы поднять её.
Волосы дочери Этельберта сверкающей волной рассыпались по плечу и коснулись пола. Девушка подняла щетку и приняла прежнюю позу.
– Что же было дальше?
– Анна легонько провела по её волосам.
– Он пригласил меня на танец. Отец не был доволен этому, но я, опасаясь, что случится ссора, согласилась на этот танец... И еще потому что я сама хотела с ним танцевать, - с нотками вины в голосе, продолжала Элизабет, - всё было хорошо, а затем он, то есть Вигго, его имя - Вигго, сказал, что желает меня... И предложил стать его женой. Как раз в этот момент отец что-то заподозрил, он вышел в центр зала, и завязалась ужасная ссора. Ни отец, ни Вигго не отпускали моих рук, на меня смотрели все гости, а потом я узнала... Отец сказал, что от руки Вигго погиб мой старший брат, Говард! Представляешь, Анна! Мой брат погиб от руки человека, которому я почти готова была сказать “да”.
Элизабет, всхлипнув, спрятала лицо в ладонях.
Слезы, которые она сдерживала весь этот вечер, хлынули наружу.
Её затрясло, замутило, руки Элизабет стали ледяными, голова заныла и в груди все сдавило.
– Бедное дитя!
– Анна обняла девушку со всей нежностью, на которую была способна.
– Поплачь, Элизабет, тебе станет легче.
– Не станет, уже не станет, - Элизабет подняла на неё затравленный взгляд, - отец выбрал для меня будущего мужа. И он стар, уродлив, но богат...
– Господь мой!
– няня сильнее обняла её.
– Ты сказала об этом своему отцу, Элизабет? Если ты не сделала этого, то обязательно должна донести до него!
– Я сказала, - жалобно протянула она, - и отец ответил, что это дело почти решенное, а я должна смириться.
Анна, ужаснувшись от услышанного, замерла на месте.
– Что же могло такого произойти, что Этельберт согласился на брак с человеком, который противен тебе?
– голосом, полным скорби, зашептала она.
– Король сказал, что-то про важность союзов англичан с данами. И он был зол, когда отец высказал всё Вигго. Король пригрозил всем, кто не согласен с его решением,
Элизабет, вновь разрыдавшись, уткнулась в плечо няни. А та, беззвучно плача, тихонько гладила её по голове.
******************
– Я хочу именно её, - мужской голос, хоть и звучал приглушенно, но Кнуд Великий уловил в нем нотки собственничества и страсти.
Не будь король знаком с этими чувствами, он вряд ли понял бы его.
Но...
С тех пор, как в его жизни появилась королева Эмма, многое переменилось в королевском сердце.
– Этельберт вряд ли обрадуется такому повороту дел, - вглядываясь в подрагивающее пламя свечи, многозначительно протянул Кнуд.
– Я улажу вопрос с ним, и ему не останется ничего другого, как согласиться на этот брак, - решительно заявил Вигго.
27
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Всю ночь Элизабет ворочалась с боку на бок.
И если ей, все же удавалось, заснуть, то сон каким-то случайным образом обрывался.
Не способствовали долгому сну ни мягкая, невероятно удобная кровать, ни выпитый отвар, заботливо предложенный нянюшкой.
Все оказалось бессильным и бессмысленным перед жестокой реальностью.
Картинки прошедшего дня и грядущего беспокойно кружили в голове. То и дело в памяти Элизабет всплывало рябое лицо Олафа, отчего сердце сжималось, и казалось, что воздух не поступал внутрь.
Приходилось переворачиваться, шептать молитву, до тех пор, пока не становилось легче.
Когда же эта картинка исчезала, на смену её приходила другая, уже более приятная.
Чуть улыбающееся лицо Вигго, его пронзительный взгляд и прикосновение к руке. И всякий раз, когда Элизабет вспоминала это, её ладонь, та самая ладонь, которую мужчина держал во время танца, начинала пылать и приятно покалывать.
Лишь ближе к утру Элизабет заснула, но как часто бывало, стоило ей только погрузиться в сон, его прервали - в этот раз громким стуком в дверь.
– Иду, да иду я уже! Что ж вы так стучите!
– затягивая на себе плотный халат, недовольно пробурчала Анна.
Вот ведь люди!
Поспать не дают! Её госпожа только-только заснула, а они, словно псы, учуяв это, пришли, чтобы разбудить бедняжку!
– Что случилось?
– открывая дверь и готовясь отчитать нарушителя спокойствия, строго вопросила Анна.
Вопросила - и обомлела, увидев кто перед ней.
Королевская стража.
Два воина - возле двери, два - стояли чуть дальше.
И все на одно лицо - равнодушные, со взглядами, от которых сворачивались внутренности.
– По приказу короля дочь Этельберта, Элизабет, велено доставить на допрос, - произнес один из воинов.
– Допрос?
– Анна облокотилась о дверь, чтобы не упасть.
Ноги едва держали её от такой новости.
– Ты оглохла, женщина?
– рявкнул другой воин.
– Живее, собирай свою госпожу, иначе мы сами вытащим её из кровати!