Жених на замену
Шрифт:
— Да не хочу я! — понимаю, что веду себя как ребенок и, вздохнув, беру букет. Тьфу, ты пропасть. Ладно, поговорить с Валле есть о чем, а там все равно уломаю Лекса вернуться на место счастливого молодожена. А не уломаю так отметелю отца и прикажу как альфа стаи.
Ловлю кеб и еду к поместью Валле. Забываю веник на сидении, приходится в три прыжка нагнать и доставать на ходу. И оставил бы, да жалко стараний Лекса.
Вздыхаю и тянусь к колокольчику на воротах. Сегодня я ужас какой благовоспитанный, через забор не полезу. Но
Мгновение мы таращимся друг на друга. Она молчит, я тоже.
— Это вам. — сую ей букет. Она меряет меня таким взглядом, будто ей букет из ядовитых змей принесли.
— Благодарю, вы очень любезны. — таким тоном мужика понежнее и кастрировать можно.
— Приношу извинения за утренний инцидент.
Она глядит на меня выжидающе.
— И все?
— Пока да. Поговорим, мисс Валле? Мне кажется нам есть о чем побеседовать вы согласны?
— Нет, не согласна.
Подъезжает ее кеб.
— Прошу прощения, но меня ждут на стройке. Все доброго.
Кучер открывает ей дверцу, она забирается внутрь. Меня вроде как не зовут, но я подхожу к двери, а чтобы отогнать пытающегося возразить мальчишку хватает одного тяжелого взгляда. Он послушно открывает передо мной дверцу и осторожно закрывает, когда я залезаю внутрь.
Валле сидит плотно сжав губы.
— О, конечно мистер Хардман, я нисколько не возражаю против вашего общества. Прошу вас, присоединяйтесь.
— Благодарю, мисс Валле, это такое редкое удовольствие побыть рядом с вами. Такое знаете ли умиротворяющее.
Кеб трогается и мы трясемся напротив друг друга на наших отменных мощеных улочках. На одном из ухабов Валле подпрыгивает и из ворота закрытого платья показывается краешек бинта.
— Регенерации у вас нет? — киваю на него. Она поспешно поправляет ворот.
— Это не ваше дело.
— Как же не мое, вы же моя невеста.
— Ненадолго.
— Почему это?
— Разве не очевидно? — эта фраза ей видно привычна. Вот заноза.
— Послушайте, дорогуша, — она возмущенно вспыхивает. — Вы сейчас расскажете мне все про этот мерзкий артефакт, который я сегодня забрал. Медленно, подробно. Такими словами чтобы я понял. Потому что если я расскажу о нем моему отцу, вы знаете что будет. Не только Хардманы, все двуликие страны ополчатся на вашу семью. Вас сотрут в порошок и это никакая не метафора.
Она бледнеет хотя куда уж больше.
— Хотите сказать, вы до сих пор не сообщили своему отцу?
— Нет, не сообщил.
— Я вам не верю.
— Да плевать мне веришь ты или нет, начинай рассказывать. — обычно на таком уровне злости у меня начинают прорезаться те самые властные низкие нотки, от которых все волки хвосты поджимают. Но сегодня — ничего. Мой волк сидит тихо- тихо, как мышка, и излучает одно миролюбие. Я опять теряюсь, не понимая. Эта мелкая Валле тут войну между магами и двуликими задумала
Она несколько мгновений думает, закусив губу смотрит в окно.
— Все что я могу сказать, — наконец начинает говорить. — Этот артефакт — моя личная собственность и мое изобретение. Ни на ком больше он никогда не применялся. Он создан в единственном экземпляре и для единственной цели. Он имеет накопительный эффект, что полностью исключает его применение в каких- либо боевых целях. Его нужно носить неделями, месяцами… годами.
— И зачем ты его носишь? Он ведь угнетает твоего зверя.
— Откуда вы про него узнали? — ну надо же я сумел удивить Виолетту Валле. Обведу этот день в календаре.
— Мой волк его почуял. И он ему очень не понравился.
— Этот артефакт никоим образом не касается вашего волка. Вы вернете его мне?
А вот ту моя зверюга однозначно и четко показывает свою позицию.
— Нет. Не верну.
— Ну разумеется, нет. — кривит губы Валле. — Это ведь не в ваших интересах, не так ли, мистер Хардман?
— Эм… я думаю вам без него будет лучше, Виолетта. Вы сами-то так не думаете? — киваю на ее горло.
— Не фамильярничайте со мной. Я не давала вам права называть себя по имени.
Шумно выдыхаю.
— Так дайте мне это право, я же ваш жених черт побери.
— Нет.
— Что ж, тогда придется дать вам пару нежных прозвищ. Солнышко и зайку сразу отметем…
— Да как вы смеете!
— Остается или выхухоль или ехидна.
Валле задыхается от ярости.
— Тогда вы или кобель или осел.
Смеюсь себе под нос.
— Кобель и ехидна, священник разрыдается от умиления, когда будет нас венчать.
Она растеряно смотрит на меня, явно не разделяя веселья.
— Артефакт не верну. — подвожу итог. — Отцу не скажу. И вы тоже держите язык за зубами. Оставим этот ваш маленький секрет между нами.
Кеб останавливается, но Валле не спешит выходить. Она смотри на меня так пристально что кажется я вот-вот стану прозрачным.
— Если учую у вас вторую такую штуку — пеняйте на себя. Я верю, что вы накой-то черт решили придушить свою волчицу. Вы достаточно сумасшедшая для этого. — у Валле из ноздрей вот-вот повалит пар. — Но разработок в эту сторону я не потерплю, это ясно?
— Предельно. Это все, мистер Хардман? Простите, осел. — добавляет она едко.
Усмехаюсь. У обморочной зубы есть? Надо же…
— По этому вопросу — все.
— Тогда не смею вас больше задерживать.
— До свидания.
Я сижу себе. А что? Мне нужен кеб, я в нем. Валле понимает, что поле нашего маленького боя остается за мной. Невозмутимо выходит. Проклятье, кажется мне полагалось вылезти и подать ей руку, но я напрочь об этом позабыл.
Хорошо что Лекса нет, выел бы весь мозг. Я высовываюсь из окна и велю кучеру везти меня домой.