Жених на замену
Шрифт:
— Хм, не великий это секрет, что я сплю с волчицами, не так ли?
— Вас это совсем не смущает?! — возмущаюсь я. — Не смущает, что вы состоите в связи вне брака?!
— Нет. А должно?
Он улыбкой приветствует первые блюда. Мне достается суп, ему нечто огромное жирное и мясное названное «коленом».
Мы приступаем к еде и разговор идет в ту область, которую я никогда не собиралась обсуждать с Рейнаром Хардманом:
— Это вы живете по людским законам, мисс Валле. Связи вне брака под запретом, стишки эти ваши, магические штучки, чтобы усмирить зверя. Вы выросли и воспитывались
— Довольно нахальное заявление, мистер Хардман.
— Посмотрите на себя. Это нормально — довести себя до такого состояния отрицая собственную природу?
— Моя природа — мое дело. Я живу так, как считаю правильным. А вы считаете нормальным спариваться как животные с любым без разбора кто пальцем поманит? Это ваша правильная природа?
— У вас был любовник?
— Да как вы смеете?!
— Видимо, не было. — горестно вздыхает Хардман. — Может заведете?
— Себя предлагаете, я полагаю?
— Нет уж! — фыркает он, и я снова вспоминаю, что «любой волк скорее лапу себе отгрызет». Воспоминание опять шпарит меня обидой как и в тот раз. Да плевать мне, что он там себе думает! Меня обязательно кто-нибудь когда-нибудь полюбит и не за то, какая я в постели и не за внешность, а за душу. За мои высокие моральные качества!.. To есть…Полюбил бы, не выходи я замуж за двуликого, потому что моей волчице требуется регулярно выпускать пар и потому что дети у меня, по статистике, могут быть только от оборотня-волка.
Но во всех поэмах, сказках и романах любовь всегда побеждала, вот и я считала, что выйду победительницей в схватке с похотливой волчьей природой. Что меня будут любить за душу, а не за внешность, что такая любовь — правильная, высокая. Так почему же так больно слушать, что я не привлекательна? От него, Рейнара Хардмана, который берет любую волчицу, что не прочь! До слез больно, аж, простите, выть хочется!
— Как любовники, мы с вами в разных лигах, мисс Валле. И я далеко не ценитель женской добродетели. — он до ужаса презрительно фыркает, словно девичья добродетель это какая-то переоцененная ерунда. Это заявление ставит меня в полнейший тупик.
— Н-но… Но так принято. Приличная девушка должна беречь… — осекаюсь и вспыхиваю. Да разве этому развратнику объяснишь, что такое честь, чистота и трепетность по отношению к женщине?!
Умолкаю и демонстративно берусь за суп. Чего еще ждать от этого Хардмана. Только одно удивляет — он как будто вовсе не пытается со мной флиртовать, а ведь должен бы. И на прямое предложения про любовников отнекивается. Как так? Он ведь тут именно для этого, я же прекрасно это понимаю. Соблазнить меня, скомпрометировать и вынудить пересмотреть контракт.
— Двуликая ничего и никому не должна, даже быть «приличной» по людским меркам, — говорит Хардман и откусывает такой шмоток мяса, что мне становится неловко. Ну и манеры у этого волка!
— Очень удобная позиция для вас.
— Для меня? Почему это для меня?
— Потому что у вас вдоволь удобных и непритязательных любовниц.
— Мисс, с чего вы взяли, что мои
— Потому что они выбирают вас, — язвлю скорее по привычке. На самом деле он красив, что уж там. Я прекрасно понимаю почему женщины его выбирают. Но это другие женщины, не такие как я. Мне нужно большее.
— Может они выбирают меня именно потому, что другие мужчины хуже, не думали об этом?
— Нет, не думала. Я вовсе не думала ни о вас ни о ваших любовницах до того момента как вы стали моим женихом.
— Что же вы не вписали «любой, кроме этого «омерзительного» Рейнара»?
— Контракт составлял мистер Густав. Я доверяю его суждению.
— И он вписал туда «любой драный Хардман, которого не жалко».
— Эт-то не так!..
— А как?
Опускаю глаза и вяло мешаю суп ложечкой. Контракт составлял глава семьи Густав Валле и его армия семейных юристов. Отношения с опекуном у нас…сложные. Официально я ношу фамилию Валле и меня обучили и ввели в ремесло, но забыть о том, что Густав Валле не мой отец не давали никогда. Он условился о помощи в моем первом обороте. Клан Хардманов прислал…специалиста. Меня передергивает даже сейчас, после стольких лет. Взамен я должна была по достижению брачного возраста стать женой кого-то из их волков. На тот момент предполагалось, что я буду общаться с местными двуликими и наверное с кем-то возникнет симпатия. Но мой первый оборот был так ужасен, так…грязен. Я три дня не выходила из комнаты, а когда вышла на шее висел артефакт. Зубами вырвала себе право жить как человек, и все эти волчьи инстинкты больше не могли на меня влиять.
Составляя контракт, опекун спросил меня кого из Хардманов «мне надо». Именно в такой формулировке. Я растерялась и промолчала, и он раздраженно фыркнул «понятно». Когда на пороге объявился Лекс Хардман в статусе моего жениха, я обоснованно решила, что он вписал его: куртуазного, галантного обходительного. Решила, что опекун таки позаботился обо мне хотя бы так, выбрав самого цивилизованного волка в этой ужасной стае.
Только вчера на обсуждении контракта как снег на голову обрушилась эта формулировка: на усмотрение главы семьи Хардман. Они могли дать мне любого. Сначала чуть позорно не разревелась от такой жестокости, но потом… Кого из волков мне «надо»? Никого. Никого из них не знала и не желала видеть своим мужем так какая разница. Но сейчас, глядя на этого мерзкого развязного Рейнара, очень жалела что не написала «кроме него!».
— Мне равно не хочется вступать в брак с любым волком из вашего клана, поэтому не существенно кто именно станет моим супругом.
— Мда-а, у вас точно не было любовника… — глубокомысленно вздыхает Хардман.
— Не было и не будет. Я собираюсь хранить чистоту до свадьбы.
Ожидаю, что уж сейчас он возразит ну хоть что-нибудь. Я же знаю, что батюшка отправил его меня соблазнять.
— У вас все шансы, — Хардман придвигает к себе блюдо с ребрышками, оно точно привлекает его больше чем я. Меня снова жжет постыдная, глупая обида. Вот значит как?! Ну и прекрасно!