Женитьба и другие злоключения принца Кармаэля. Книга 1

Этери Анна

Эсмирато почесал макушку.

— Я подумал, что это странно, но не особо. Когда она узнала, что я твой талахари, то сама предложила помощь.

— Она меня знает? — заволновался я. — Отведи меня к ней.

— Она сказала, что ты сам к ней придешь. Если понадобишься.

— Если я. Ей. Понадоблюсь?

— Да, она так и сказала: ты ей.

Ничего себе!

— А больше она ничего не сказала? — Больше ей ничего не надо?

— Больше — нет. Только это.

Ох, как мало.

Какая-то ведьма, в какой-то избе живет… непонятно.

Эсмирато испытывающе на меня глядел.

—

Что? — не выдержал я.

— Как прошло? — спросил он и уточнил: — Испытание.

Воспоминания закружились в голове ворохом листьев, подхваченных ветром. Смерчем. Едва не выложил ему все, позабыв, что он кэшнаирец… темный, как бы это не звучало, после всего того знания, что я получил за Вратами. Еще неизвестно, почему он согласился ехать с нами в Черные Луга, если сразу не хотел. Эль'Саапрана мог поручить ему разузнать наши секреты, то, что говорилось за Вратами…

Я легкомысленно пожал плечами.

— В целом неплохо.

Эсмирато сузил глаза, явно надеясь на иной ответ.

— Пора, — сказал он. — Амулет дал другую точку нахождения этого… Лириканто. — Направился он к лошади скорым шагом.

— А что ты там разглядывал в деревьях? — увязался я за ним.

Как и следовало ожидать, кэшнаирец не удостоил ответом. Обиделся?

И мы снова скакали неведомо куда, рассекая мрак ночи. Нет, Эсмирато-то наверняка знал, по крайней мере, общее направление. Интересно, откуда он так умело обращается с камнями? Лично для меня они все…и драгоценные, и нет… были молчаливыми булыжниками. Как им и следовало.

Когда кэшнаирец перевел лошадь на шаг, оглядываясь, будто вот-вот ожидал увидеть кого-то, я вспомнил еще об одной насущной потребности.

— У тебя есть что-нибудь пожевать? — А-то я близок к тому, чтобы упасть в обморок прямо с лошади. А чего — тут невысоко.

Он без предупреждения подбросил в воздух красный фрукт. Еще немного и тот спикировал бы мне прямо на голову. Но голод делает человека зорче и проворнее.

— Спасибо! — поймал я и впился зубами в податливую мякоть. Никогда в жизни не ел ничего вкуснее. Что бы это там ни было. — А еще есть? — Было и еще. И с ним я справился так же быстро. — А еще? — Виноват я что ли, что они проваливаются, как в бездну? После пятого фрукта, Эсмирато зароптал:

— Я тебе что, фруктовое дерево? Если хочешь — рви сам.

Некоторое время ехали молча.

— А где? — наконец поинтересовался я, желая продолжения ужина, хоть и позднего — авось не растолстею. — Где ты их взял? Ни разу таких не видел. Ну то есть все съедобные, вернее, те, что можно есть в Черных Лугах — я знаю. А вот эти… — Меня как молнией шарахнуло. — А ты уверен, что их можно есть? — Молчание. — Ты ел? — Тишина. — Зачем же ты их нарвал?

— Я подумал, что они могут пригодиться. И не ошибся.

— Не ошибся? А если я умру? Если отравлюсь?

— Ну пока же с тобой ничего плохого не случилось. Как ты себя чувствуешь?

Убить охота одного мерзавца, а так вроде ничего.

— Нормально, — буркнул я.

— Вот видишь.

Мы снова ехали молча. Я старался держать себя в руках. Но жрать хотелось больше прежнего. А, может, и правда ничего плохого со мной не случится? А даже если и умру, то хотя бы

сытым!

— Где ты взял эти… — я не находил слов.

— Не здесь, — отрывисто брякнул кэшнаирец.

Я огляделся. Здесь и вправду никакими фруктами не пахло, одни кусты да осинки. Но тут меня осенило, он не это место имел в виду…

— Возле избушки?

— Старуха сама предложила, сказала «хочешь — рви», — будто оправдывался кэшнаирец.

— И ты, конечно, захотел, — саркастично заметил я. Ответа мне не требовалось, он и так читался на затылки этого прохиндея. Прав был Венди. Темным доверять нельзя. Чуть доверишься, и ты уже наелся непонятно чего. И ждет тебя неизвестно что. — Останови. — Внезапно перехотелось ехать с этим… на одной лошади.

Он натянул поводья, и я спрыгнул. А дальше я не понял, что произошло. Я весь такой… голодный. И кэшнаирец… накормил неведомо чем. Я ухнул в яму. И он… остался наверху. И почему, как лететь неизвестно куда, то это сразу я?

Летел я довольно долго. Мне даже показалось, что вот-вот доберусь до центра земли, но падение… вернее, скольжение… так как я все же скорее не летел, а ехал… закончилось так же неожиданно, как и началось. Вывалился в какую-то яму, пробив ногами хлипкую, но преграду. В общем, мне даже понравилось. Прокатился с ветерком. Хотя в моем случае с комьями земли, с которыми я и выпал из хода. Полежал, прислушиваясь к звукам… Вой голодной зверюги вдалеке, и больше ничего. Над ямой простиралась звездная ночь. Полежал еще немного. После несытного, но все же ужина захотелось вздремнуть. Там глядишь и Эсмирато со своим парнокопытным факелом меня найдет. Зевнул. А что, мысль-то привлекательная. Пару часиков, не больше.

Утро… Когда оно успело наступить? Только глаза закрыл, и вот оно здрасте. Яркая голубизна неба. Щебетание птиц. Запах омытой росой зелени. И два горящих глаза, пристально уставившихся на меня. Они точно не вписывались в обозначение «прекрасное утро».

— Демоны зеленые! — подскочил я, шарахаясь в сторону от монстра, таталы собственной персоной, собирающейся пожрать меня с утра пораньше!

Но зверь вовсе не стремился немедленно опробовать меня на зубок, а наоборот разглядывал, медля приступить к трапезе. Минутку! Я тоже давно ничего не ел… ничего существенного. Как ни крути, а мясо питательнее фруктов. Только как? Как раздобыть это самое мясо без оружия? Очень неосмотрительно накануне метнул в лунника единственный нож. Сейчас бы ох как пригодился. А раз нет… Ощерился в сторону таталы, издав рык. Я бы на ее месте даже не вздрогнул, а она… попятилась, прижав уши. То ли я с утра такой страшный, то ли…

— Кто это угодил к нам? — повис в воздухе вопрос. — Мать честная!

Кого это он так испугался? Наверно, таталу.

— А-а-а! — Крик сам по себе вырвался, потому что я не собирался орать. Но, начав, уже не смог остановиться. Мои руки были антрацитовые… антрацитовые, как в том проклятом видении за Вратами!

Хватило меня, правда, ненадолго. Воздух как-то быстро заканчивается, когда слишком сильно орешь.

— Ты чего? — поинтересовались сверху.

— Того…

— Так ты по-нашему говоришь? — присвистнул оппонент. — Погоди, сейчас главного позову.