Женитьба и другие злоключения принца Кармаэля. Книга 1
Шрифт:
— Венди… — прошептал я придушенно.
Луны внезапно ринулись вперед, и впервые в жизни я был счастлив уступить дорогу, бросившись проч. Венди тоже не заставил себя долго ждать, и мы мужественно пересидели опасность в кустах.
— Ты видел? Нет, ты видел? — вылез из укрытия Венди, глядя в сторону затихающего громового лесоповала. — Оно невероятно!
— Да уж, — встал я, недовольно отряхиваясь. — Что ж ты не познакомился с ним поближе? Кишка тонка?
— И тонка! — не смутился он. — А у тебя нет? Оба струхнули.
Хотел возразить,
— А где наш кэшнаирский друг? — огляделся я — кругом царил хаос: поваленные деревья, взрытая земля. И как нам не досталось?
— Эта выхухоль, как пить дать, сбежала, едва на горизонте замаячила опасность! Их же в Кэшнаире первым делом учат, что своя шкура дороже всего и ее надо спасать любой ценой, а остальными можно и пожертвовать. Идем к стоянке, уверен, найдем его там.
Некоторую часть пути обратно прошли по дороге из выкорчеванных деревьев, высматривая, не завалялось ли где в кустах или под поваленным стволом его темнейшее высочество.
— Да он давно возле костра пятки греет, пока мы тут ночную тьму рассекаем и кусты осматриваем! А он бы ради нас задерживаться не стал! — высказался Венди.
— Он бы не стал, а мы задержимся. — Носком сапога я отогнул ветку поваленной сосны, оттуда выскочил хорек и припустил что есть духу.
— Вот видишь — ничего!
Вздохнув, позволил Венди уговорить себя бросить поиски. В конце концов, Эсмирато и в самом деле мог давно вернуться и улечься спать — так и видел его одухотворенное спящее лицо и голову на подушке. А мы тут как дураки лазаем, вчерашний день ищем.
Свернув с полосы поваленных деревьев в лес, тщетно пытался припомнить дорогу до лагеря, призывая все свое чувство направления. Мы блуждали до самого утра. По временам из чащи доносился страшный, душераздирающий вопль, все стихало, а затем раздавалось чавканье. Венди пару раз пытался пошутить, что это третьим кэшнаирским закусили, но когда на нас вылетело нечто с зубастой пастью и озлобленным характером, чувство юмора ему изменило. В результате, изрядно пропотев и набегавшись, я пришпилил шпагой существо к дереву. Это оказалась какая-то мелкая тварюшка. На последнем издыхании она широко распахнула глаза, и я отшатнулся от этих двух маленьких желтых лун.
— Что это, как думаешь? — подошел Венди, разглядывая мелкое, размером с собаку, чудище.
— Я вообще предпочитаю об этом не думать. — С усилием выдернул из дерева шпагу, и существо, соскользнув вниз, рассеялось черным дымом.
К моменту возвращения костер уже догорел, и это с ним, по всей видимости, случилось давно. О том, что это наше место, напоминали только сваленные в кучу сумки и седла. Так просто было пройти мимо. И в этом заключалась еще одна неприятность.
— Лошади исчезли. Обе! — завопил Венди.
— Что-то не припомню, чтобы у тебя была сумеречная…
— Я тоже не припомню, однако, сейчас не до твоих шуточек!
Серый предрассветный свет просачивался сквозь кроны деревьев, теряющихся в белесой вышине. И этот свет чудился унылым предвестником…
— А-а-а!
— Ты чего? — спросил я Венди, обеспокоенный его душевным состоянием.
Он поднял что-то над головой, удерживая в руке.
— Это… это… — силился я разглядеть предмет похожий на дубинку.
— Это кость! — срывающимся голосом сообщил он.
— Ну да, кость. И что такого?
— А того, что это кость моего Красавчика!
— Да с чего ты взял? Мало ли чья это может быть…
— Я знаю, чья она!
— Ты просто перенервничал. — Подошел я к нему и взял за руку. В другой он все так же держал кость над головой. — Присядь отдохни. — Подвел его к потухшему костру и усадил. Достал кремень, собираясь развести костер.
— Нет! — закричал Венди.
Руки дрогнули, и я уронил кремень в золу.
— Я знаю, чьи это проделки! О, я с самого начала говорил, что ему верить нельзя! Он все подстроил! Заманил в ловушку! Жестокий, бессердечный монстр! Он всех нас погубит… всех! Так же как разделался с моим Красавчиком! — разрыдался Венди, прижав кость к груди.
Еще неизвестно чья она. Может быть и… самого… «бессердечного монстра»…
— Его вещи здесь, — обратил я внимания на значительную деталь, потому что самого участника трагедии в округе не наблюдалось. — Что бы это значило? — обратился к Венди, чтобы отвлечь его от мрачных мыслей.
— Это ты меня спрашиваешь? Вот сейчас встану и скажу!
— Да ты можешь и посидеть.
— Поседеть я всегда успею! — Он поднялся, с трудом сдерживая рвущиеся наружу рыдания. Совсем плох. — Этот мошенник, этот злодей ускакал, оставив нас на растерзание жутким тварям! Вот его лживая и трусливая сущность! Он оставил моего Красавчика на съедение… — Его снова скрутило рыдание. — Но ничего! — Взметнулась в высь кость, зажатая в руке. — Я ему еще покажу! Я ему! — Венди несло почище, чем в день, когда он напился в кабаке «Трех коз», повелевая местным пьянчугам пасть ниц перед ним — его светлостью герцогом Рикторианским. Позже выяснилось, что некая барышня подлила в питье любовное зелье кустарного производства, и благодаря этой жуткой смеси из зелья и алкоголя его мозги неслабо замкнуло. Я его тогда еле утащил из кабака, на утро он протрезвел и ничего не помнил о минувшем вечере. Сейчас же он был явно не пьян, и надеяться на просветление ума не приходилось.
Со второй попытки разведя огонь, я вскипятил воду и заварил чай. Выдув кружку, Венди заметно взбодрился, но кость свою так и не бросил.
— Надо идти. — Отставил он пустую посудину и поднялся.
— Куда? — забеспокоился я, подскакивая следом.
— Как куда? Искать этого смертоубийцу, потому что я намерен… — многообещающе подкинул друг свое костяное оружие. — Ты как, идешь?
— Я-то пойду, а вот тебе лучше остаться.
— Почему это? — подозрительно прищурился он.
— Вещи сторожить, — нашелся я с трудом под его немигающим взглядом.