Женщина-генерал и старшая принцесса
Шрифт:
Военные приказы нужно было выполнять беспрекословно, однако узы дружбы были важны равным образом.
— Главнокомандующий, этот ничтожный Мэн Нида занимает незначительное положение, чьи слова не имеют большого веса, он не смеет просить главнокомандующего о пощаде, а всего лишь просит подвергнуться наказанию с командиром батальона.
— Этот ничтожный тоже!
Мэн Нида и Чжан Саньбао не решились так "разнузданно" нарушить правила, как это сделал Линь Юй, растянушись на полу. Они лишь сильно стукнулись лбами оземь, выражая свою позицию.
Все опустили головы и, конечно же, не заметили промелькнувшую искорку
— Если так, то этот генерал вам посодействует. Выволочь этих четверых! Линь Фэйсину — тридцать тяжких ударов, а остальным по двадцать.
— Благодарим главнокомандующего! Можно нас не тащить, мы сами выйдем и понесем наказание!
Хоть Линь Юй был готов вытерпеть удары, его лицо было полно волнения, когда он поднимался с земли и помогал встать Линь Ваньюэ.
— Благодарим главнокомандующего! — все четверо в унисон поблагодарили Ли Му, вышли из шатра и выстроились в ряд.
Все четверо растянулись в цепочку, лежа на скамье. Один за другим раздавались удары, но никто не издал ни звука.
Бянь Кай издалека наблюдал, как поднимались вверх четыре дубинки толщиной с предплечье, а затем тяжело опускались вниз. От звука ударов по всему его телу побежали мурашки.
Хоть он и был рад, что ему не пришлось принимать такое наказание, но в его груди вспыхнули тревога и стыд.
Подвергшись страданиям от ударов, Линь Ваньюэ теперь чувствовала облегчение.
Четверо человек поднялись со скамьи. У Мэн Ниды и Чжан Саньбао была толстая кожа и мышечная масса, особенно хорошо адаптирован был Чжан Саньбао, который "специализировался" в получении побоев. Эти двадцать ударов казались ему моросящим дождем. Он неторопливо встал на ноги, намереваясь проводить Линь Ваньюэ в ее шатер.
Линь Юй держался позади, опираясь на костыль. Боль на его лице была отчетлива. Личные стражники уже были наготове, чтобы помочь ему вернуться.
Линь Юй улыбнулся Линь Ваньюэ:
— Гэ, я пойду.
— Мгм, — Линь Ваньюэ кивнула.
Она смотрела, как Линь Юй прихрамывает, поддерживаемый своей охраной.
— Нида, меня проводит Саньбао. Я впутал тебя в это, и ты понес наказание. Прости меня за это.
— Командир батальона, я неотесанный деревенщина и мало чего понимаю. Я лишь знаю, что Вы мой командир батальона. Я не могу стоять в сторонке, пока Вы один получаете наказание. Я не оставлю это просто так.
— Спасибо тебе, — Линь Ваньюэ кивнула, чувствуя тепло в сердце.
Слова Мэн Ниды вызвали у Чжан Саньбао глубокое одобрение.
Чжан Саньбао помог Линь Ваньюэ дотащиться до ее шатра, пока Бянь Кай чуть поодаль следовал за ними.
Бянь Кай слышал недавно сказанное Мэн Нидой, поэтому он нервничал и очень стыдился. Нервничал, потому что...понял, что это наказание Ли Му будто сплотило четверых в одно целое. Словно четыре раскаленных куска железа ударили кузнечным молотом, превратив в чистый, без единого шва стальной лист, который ныне был несравненно крепок.
Стыдно, потому что Линь Фэйсин относился к нему со всей искренностью, помог ему оставить прошлое горного разбойника позади и не бросил без средств существования. Но поскольку он боялся получить упреки в свою сторону, то решил кое-что скрыть. К счастью, слова Мэн Ниды заставили Бянь Кая осознать свою вину. В военном лагере все было совсем иначе, чем во внешнем мире.
Чжан Саньбао
Несмотря на то, что Чжан Саньбао регулярно наказывался, он происходил из семьи военных, все его предыдущее поколение служило в войсках. Умения Линь Фэйсина покорили его и внушили уважение, но этот Бянь Кай был другим. "Он хоть и переменил свои привычки, оставив разбойничество позади, но сейчас прибегает ко всяческим уловкам — для чего? Совсем не по-мужски."
Только из-за уважения к Линь Фэйсину он не стал это комментировать. Тем не менее, лично ему было бы не так легко принять Бянь Кая.
Как только Чжан Саньбао довел Линь Ваньюэ, он покинул шатер, но не стал далеко отходить. Он должен был разузнать, что задумал этот Бянь Кай!
Линь Ваньюэ только что перенесла тяжкие удары, поэтому не могла сидеть, но и ложиться было неуместно. Оставалось только терпеть боль и стоять на ногах, ожидая, когда Бянь Кай, наконец, заговорит.
Неожиданно он опустился на колени, шокировав Линь Ваньюэ.
— Ты что делаешь? Встань!
— Дагэ...командир батальона, я подвел Вас!
Глаза Бянь Кая тут же покраснели. Увидев это, Линь Ваньюэ посуровела лицом.
— Говори, что случилось?
— Слушаюсь. Командир батальона, на самом деле, на самом деле я кое-что утаил от Вас, а сказать не сказал, потому что боялся, что сочтете меня бесполезным и не захотите больше видеть меня! На самом деле...в общем...
Стоявший снаружи Чжан Саньбао услышал это и пришел в ярость.
— Сукин ты сын! Наш командир хорошо с тобой обращался и закрыл глаза на твое разбойничье прошлое, а ты все еще осмеливаешься строить козни против него!
С этими словами он, распахнув полог шатра, вошел внутрь и пнул Бянь Кая в спину, отчего тот распластался на полу.
Ростом и телосложением Чжан Саньбао отличался от обычного человека, а Бянь Кай был застигнут врасплох. Этим ударом он был повален лицом вниз…
— Саньбао!
Молниеносно среагировав, Линь Ваньюэ встала между Чжан Саньбао и Бянь Каем и сердито сказала:
— Что ты делаешь? Дай ему договорить!
Услышав ее повелительный тон, Чжан Саньбао охладил пыл. Он отошел в сторону и сказал, указывая на Бянь Кая:
— Мерзавец, лучше бы тебе все разложить по полкам, не утаивая деталей. Иначе пеняй на себя и не вини этого старика! Тебе это так с рук не сойдет!
У Чжан Саньбао был свирепый вид, и Бянь Кай сразу же начал просить пощады:
— Пощади, пощади! Дагэ, я тоже каждый день думал об этом, но ничего не понимал. Этот ничтожный прежде был конным разбойником, и даже будучи горным разбойником полагался на свою способность выслеживать караваны по отпечаткам копыт. Еще ни разу я не ошибался. Когда мы шли по следам от Хучжоу до Фаньли, этот ничтожный был уверен, что все правильно, но в последний день, когда господин Су со своими караванами собрался отбывать, этот ничтожный по привычке взглянул на следы подков и обнаружил, что их размер и глубина были совершенно другими! Этот ничтожный хотел сказать...командиру, но прошло уже полмесяца. Этот ничтожный боялся...что командир подумает, что раз этот ничтожный налажал, то командир больше не захочет иметь дела с этим ничтожным. Умоляю командира батальона дать мне еще один шанс! Этот ничтожный больше не повторит такой ошибки!