Жестокая любовь мажора
Шрифт:
Стиснув челюсти до боли, резким движением переключаю скорость и, выжав педаль газа, иду на обгон, пока Смайл общается с человеком, которого ему дал отец, чтобы мы смогли отследить телефон Алисы.
А когда единственная связь между нами обрывается, в груди что-то лопается и руки сами собой с силой стискивают руль от гребаного чувства беспомощности.
Я судорожно перевожу взгляд то на экран мобильного, то на дорогу. Порываюсь набрать ее номер, но тут же останавливаю себя: боюсь сделать хуже своим звонком.
Сука!
Отчаянный рык
Бью ладонью по рулю. Снова. Снова. И снова.
Твою мать.
Воздух в салоне сжимается вместе с моими легкими.
Не дай боже....
Нет, блядь, даже не буду рассматривать этот ебаный вариант, потому что я успею. Он ничего ей не сделает.
Перед глазами встает красная пелена, и я не сразу слышу голос друга.
— Багира! Тормози, блядь! Мы проехали указатель, — Смайл врывается в мои мысли, пока я топлю педаль газа в пол как умалишенный. — Поворачивай.
Бью по тормозам и, создавая аварийную ситуацию, разворачиваюсь под визг шин и выруливаю, виляя по сторонам.
Смайл матерится и взывает к богу, но я не сбавляю градус ни на йоту, совершая еще один быстрый поворот, и съезжаю с трассы на грунтовку.
Колея немного влажная и на скорости машину иногда заносит в сторону, что лишь добавляет огня моим нервам.
— Багира, нашли… успокойся, — Смайл пытается достучаться до разумной части меня, которая полыхает внутри. — Только точное местоположение не определили, предположительный радиус двести пятьдесят метров…
Смайл протягивает мне телефон, и я выхватываю его, на ходу бегло изучая GPS-координаты. А затем сосредотачиваюсь на дороге и снова выжимаю педаль газа до упора. В считанные секунды доезжаю до точки на карте.
Паркуюсь на пустынной проселочной дороге. Распахиваю дверцу и выпрыгиваю из машины, но, не зная в какую сторону бежать, сжимаю затылок и, выдохнув сквозь стиснутые зубы, сажусь на корточки и тру ладонями лицо. Я в полном замешательстве и ужасе.
— Я должен их найти… — стон вырывается из моего горла, и я надавливаю ладонями на глаза, чтобы ослабить жжение.
— Они где-то недалеко, локация не меняется.
Резко встаю и начинаю ходить туда-сюда. Стоит раз ошибиться — и все пойдет по пизде.
Но бездействовать тоже не вариант, поэтому, разделившись со Смайлом, я пускаюсь вглубь леса.
— Алиса!
— Алиса-а!
Наши крики смешиваются эхом…
А потом я слышу это… Детский плач.
— Смайл! Давай сюда!
Пульс ускоряется и начинает биться в горле, на секунду-другую я замираю, пытаясь определить, откуда идет звук, бросаюсь в сторону, как чертова ищейка и спустя несколько минут вижу в просвете между деревьями красную машину.
Ощущаю, как щупальца страха оборачиваются вокруг шеи, перекрывая доступ к кислороду.
У меня кружится голова, колотит всего изнутри, блядь, но я все равно срываюсь на бег и в мгновение ока оказываюсь у гребаной копейки, в которой ревет мой сын.
Алисы здесь нет. И от этого осознания
Кирюха один, плачет так надрывно, что звуки уже мало похожи на человеческие. Его страх и отчаяние раскалывают меня на куски. Словно часть души вырывают.
Я распахиваю дверцу, и он переходит на визг, который заканчивается оглушающим ревом, а потом закашливается слезами и соплями… Мое сердце сдавливает в груди невидимыми стенами, когда я тянусь и беру сына на руки, но он начинает истерить еще больше.
Он напуган.
И ему нужна она.
Черт возьми, малыш, мне она тоже нужна.
— Тише, — я пытаюсь успокоить его, дрожащей рукой прижимая к себе, а он пытается оттолкнуться от моей груди, крича и требуя свою маму.
Я на грани и хочу поддаться эмоциям, хочу позволить им вырваться. Но у меня нет на это права.
— Тише, мелкий, тише, я найду ее, — прижимаюсь губами к его влажному виску. — Я обещаю тебе, слышишь? С твоей мамой все будет хорошо.
Я оглядываюсь в поиске Смайла, который, видимо, отстал от меня, и, наконец заметив его, свищу и подаю знак рукой, второй продолжая крепко удерживать плачущего сына.
— Присмотри за ним, — я протягиваю Смайлу Кира, и первый с ужасом смотрит на последнего, а потом на меня.
Спасибо, что Глеб не пытается препираться в духе «ты не пойдешь один» или «я понятия не имею, что делать с ребенком». Хотя он действительно не знает, что с ним делать.
И подтверждает это, когда неловко забирает мелкого, выглядя при этом таким растерянным, что мне кажется, это Кириллу придется его успокаивать, а не наоборот.
— Чувак, скажи, что мне делать… — немного заторможенно говорит Смайл, дергаясь от каждого резкого движения ребенка и держа его так осторожно на вытянутых руках, будто это бомба, которая в любой момент может бахнуть. — Ты же знаешь… я и дети несовместимы…
— Придется с чего-то начать, — я тяжело сглатываю. — Иди с ним в мою тачку и вызови полицию. Я не могу ждать людей твоего отца. — Кирилл верещит так, что Смайл морщится. Я безнадежно смотрю на сына и на того, кому его доверил. — И успокой пацана. Я ухожу искать Алису. Они вряд ли могли далеко уйти.
Я разворачиваюсь и уже на ходу бросаю через плечо:
— И вызови скорую.
Кадык дергается вверх-вниз. Я должен приготовиться к худшему, но я не хочу, даже несмотря на то что попросил друга вызвать скорую.
Иду так быстро, как только могу, раздвигая руками ветки, что попадаются мне на пути. А когда слышу эхо мольбы, перехожу на бег, обезумев от надежды…
Мое сердце грозит выпрыгнуть, когда я несусь через лес, мысленно взывая к своей Ведьме, чтобы она дала мне хоть какую-то зацепку.
И она дает…
Я слышу крик, переполненный всепоглощающим страхом. Он простреливает сердце электрическим разрядом. Моя грудь взрывается болезненными эмоциями, она горит от переизбытка воздуха, но все, на чем я могу сосредоточиться, — это ее крики, заглушаемые плеском воды.