Жестокая любовь мажора
Шрифт:
— Уебок. Я вышибу ему мозги собственными руками, — выплевывает он сквозь стиснутые зубы и прижимается губами к моей макушке, через это прикосновение мне передается его глубокое отчаяние.
Я немного отстраняюсь, чтобы взглянуть на Илая. Но когда встречаюсь с темнотой его горящих глаз, дыхание застревает в горле. Он сплошное напряжение. Его грудь часто вздымается, плечи ходят ходуном. Боюсь, если коснусь его, произойдет непоправимое, но я все равно кладу ладонь на его крепко стиснутую
Илай будто выходит из оцепенения, прикрывает глаза и, повернув голову, прижимается губами к моей ладони.
— Сколько денег нужно этому ублюдку?
Он перемещает мою руку себе на грудь, обнимает меня, и я слышу как пугающе тревожно стучит его сердце, словно часовой механизм бомбы отсчитывает время до взрыва.
— Я не знаю… Он не назвал сумму, — я запинаюсь, — но…
— Что? — нетерпеливо спрашивает Илай снова отстраняется, лишая своего тепла.
— Он сказал, что можно начать с твоей машины.
Из груди Илая вырывается горький смешок, и он отходит, качая головой.
— Сукин сын…. Он следил за тобой.
Я закусываю нижнюю губу и делаю шаг к Илаю.
— Я знаю… ты не обязан… я все пойму… Господи, — закрываю лицо ладонями и прерывисто говорю: — Я не знаю, что мне делать… не знаю…
Илай берет мое заплаканное лицо в ладони, проводит большими пальцами по щекам и произносит твердым голосом:
— Возвращайся к сыну, тяни время как только можешь, а своему ебанутому папаше передай, что если он хоть пальцем тронет вас, то не увидит своих денег.
Глава 49
Я вырываюсь на улицу с хриплыми попытками втянуть воздух.
— Сука, — сдавленно выдыхаю и, закинув руки за голову, зажмуриваюсь.
Кислород застревает в легких. Воздух, будто иглы, протыкает их и разрывает меня изнутри.
Горечь сковывает горло, и я с трудом сглатываю тяжелый ком.
У него нож…
Он держит его у горла нашего сына…
Что за ебаная дичь?
Я, блядь, даже не представляю, как все это остановить…
Блядь, блядь, блядь!
Стиснув зубы, вдавливаю пальцы в затылок. Сука!
Беспомощная ярость раздирает каждый сантиметр моей груди. Мне требуется вся чертова сила воли, чтобы не вернуться и не натворить глупостей, которых Алиса умоляла не делать.
Но как же… сука…
Быстро облизываю губы, рвано вдыхая и выдыхая.
Эмоции острые и жгучие, взрываются с каждым ударом сердца, но каким-то чудом я не позволяю взрыву случиться. Не сейчас. Мне нужен чертов план.
Господи, блядь… Все ведь просто, нужно позвонить в полицию, да?
Я бы определенно
Безопасность моих любимых — Кирюхи и Алисы — это единственная причина, по которой я все еще пытаюсь рационально мыслить.
Но внутри все так искрит и пылает, что в голове пока нет ни одной связной мысли, ни одной, черт подери.
Я оставил их с больным ублюдком, и впереди — только поганая неизвестность.
Взъерошив волосы, царапаю пальцами кожу головы и выпускаю сквозь зубы гортанное рычание, но ничто не может остудить мое желание сжечь этого уебка заживо.
На лицо падает прохладная капля, затем еще одна, я открываю глаза и смотрю, как дождь острыми прозрачными иглами падает с неба, буквально испаряясь на моей коже от того, какой горячий я от всего пиздеца, происходящего внутри.
Но прохлада дождя все же немного помогает, и я заставляю себя сдвинуться с места и сесть в машину.
Нервные окончания гудят, я откидываюсь на спинку кресла и понимаю, что сейчас мне действительно придется уехать.
Взяв телефон, я еще несколько долгих секунд размышляю: может, все-таки стоит позвонить в полицию и потребовать вызвать наряд, но потом в голову приходит другая идея.
Я набираю нужный номер и, слушая гудки, наблюдаю, как капли дождя скользят по лобовому стеклу и сплетаются в паутину.
— Если у тебя есть то, что спасет меня от похмелья, привези мне это в «Лотте» (*отель в Питере), — раздается на другом конце нытье Смайла.
— Мне нужна твоя помощь.
Я слышу шорох в динамике, будто бы он меняет положение.
— Судя по твоему голосу, дела действительно дерьмово? — его голос звучит уже без прежнего напускного драматизма.
Я издаю кислый смешок и провожу ладонью по лицу.
— Мне нужно продать тачку. И чем быстрее, тем лучше. Желательно за нал.
Протяжный свист Смайла болезненно отдается в ушах.
— Ты ввязался в какое-то дерьмо? На хуя тебе продавать тачку?
— Твой отец может помочь? Получится через его знакомых выйти на покупателя?
Я слышу приглушенный поток матов.
— Ты объяснишь мне, что за херня с тобой творится?
С трудом сглатываю и соскальзываю ладонью по горлу.
— Алиса с мелким в беде.
— Блядь. Все серьезно?
Крепче сжимаю руль, раздражаясь от его вопросов.
— Ее папаша, зэк, вышел из тюрьмы и теперь шантажирует ее нашим ребенком.
— Еба-а-а… Ты серьезно сейчас?
— Смайл, — угрожающе произношу я.
— Нет, просто это, блядь, звучит как сводка энтэвэшных новостей.