Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах
Шрифт:
Уважаемый товарищ!
Вынужден обратить Ваше внимание на бесконечную и недопустимую волокиту в деле издания моего собрания сочинений.
По договору за № 7582 (1925) мною было продано Гизу собрание сочинений в пяти томах (том VI приобретён дополнительным договором).
Срок издания РА года назад.
По просьбе Гиза мной было подписано „дополнительное соглашение к договору № 7582“.
Привожу два пункта договора:
§ 6. Госиздат обязуется издать V том и I полного собрания сочинений В. Маяковского не позднее 1-го марта 1927 года.
§ 7. В изменении § 9 договора между Госиздатом и В. Маяковским за № 7582 Госиздат обязуется полное собрание сочинений последнего сдать
Таким образом, срок § 6 истёк год тому назад, § 7 — три месяца назад, а договор Госиздатом вновь не выполнен.
Один разрозненный V том издан, очевидно, в насмешку, специально для срыва продажи книги, так как
„собрание сочинений“ при дорогой сравнительно цене покупают главным образом библиотека и подписчик, а разрозненные тома библиотеке ни к чему, да и подписку на них объявить нельзя. Конечно, бережётся покупать такие книги и индивидуальный покупатель.
Относя все эти, мягко выражаясь, „недоразумения“ к прошлому времени, делаю ещё одну попытку урегулировать наши взаимоотношения и прошу:
1. Срочно сдать в производство все тома моего полного собрания сочинений, фиксируя окончательный, твёрдый срок выпуска книг.
2. Объявить подписку на „собрание“, дав мне возможность агитировать за книгу и собирать подписчиков на своих многочисленных московских и провинциальных выступлениях.
Необходимо добавить, что оплата сочинений чрезвычайно низка. 1) 200 рублей, т. е. ниже цены листа прозы, за лист стихов, 2) полистное исчисление 750 строк на лист, тогда как обычный стихотворный лист оплачивается из расчёта 450 строк. Я сознательно шёл на эти условия, рассчитывая дешевле и скорее получить „Собрание сочинений“, необходимое и моему читателю, и мне для дальнейшей работы. При таком отношении к изданию моих книг мой расчёт теряет всякие основания».
Лев Кассиль воспоминал: «Он идёт, а за ним, подглядывая из-за угла, волочится сплетня, гогочет, вприпрыжку подскакивает анекдот:
— Маяковский… Сегодня в одной редакции ему денег не заплатили, так он три стола в щепки разбил, кассира на чердак загнал. А вчера, говорят, памятник Пушкину подпилить хотел!»
Существенно пополняла личный бюджет поэта работа по продвижению продукции государственных предприятий в условиях вернувшейся с НЭП конкуренции. Она началась ещё в 1922 году, формально со стихотворения «Нате! Басня о „Крокодиле“ и подписной плате». Наибольшее количество рекламных текстов было написано в 1923–1925 годах для листовок, газетных объявлений, плакатов, упаковок для печенья, конфетных обёрток и т. п. Его постоянными соавторами в этом деле являлись А. Родченко, В. Степанова, С. Левин. Сотрудничество с А. М. Родченко начинается с плаката общества «Добролёт»: «Тот не гражданин СССР, кто Добролёта не акционер».
«Работали с огромным подъёмом… Это был ажиотаж, и не из-за денег, а чтобы продвинуть новую рекламу всюду. Вся Москва украсилась нашей продукцией… Было сделано до пятидесяти плакатов, до сотни вывесок, упаковок, обёрток, световых реклам, рекламных столбов, иллюстраций в журналы и газеты», — вспоминал реклам-конструк-тор. Для реализации коммерческих проектов создана фирма «Реклам-конструкторы Маяковский — Родченко», которая просуществовала несколько лет.
Поэт походил к вопросу системно, для начала написал программную статью «Агитация и реклама», в которой говорил о рекламе как об оружии, которое не может быть отдано «нэпмачу»: «Реклама должна быть разнообразием, выдумкой», начинает работать над книгой «Записки об „Универсальной рекламе“», в которой должны быть собраны все его рекламные тексты, эскизы, реализованные проекты. Она должна была выйти в издательстве Московского треста полиграфической промышленности («Мосполиграф»).
Когда-то одно из своих ранних стихотворений Владимир Маяковский посвятил торговым вывескам:
Читайте железные книги! Под флейту золоченой буквы Полезут копчёные сиги И золотокудрые брюквы. А если весёлостью пёсьей ЗакружатВ 1925 году рекламные плакаты «Даёшь карандаши», «Печать — наше оружие» (Мосполиграф), «Дайте солнце ночью», «Человек только с часами» (ГУМ), «Галоши», «Мячики», «Соски» (Резинотрест), «Папиросы „Ира“», «Трёхгорное пиво», «Печенье „Красный Октябрь“», «Папиросы „Червонец“», «конфетные обертки „Наша индустрия“», «Красная Москва», «Новый вес» (Моссельпром) экспонировались в советском павильоне, на Международной художественно-промышленной выставке в Париже, построенном по проекту К. С. Мельникова. Сестра Владимира Людмила Маяковская — дизайнер тканей — и Александр Родченко в качестве художника-оформителя павильона, получили на выставке серебряные медали за свои работы. Гран-при завоевано советским художником-иллюстратором А. И. Кравченко, золотые медали — у вологодского кружева.
Идея увеличить объём продаж за счёт рекламы и маркетинга не обошла стороной и «Чаеуправление» (Мясницкая, 19), которое заказало Владимиру Владимировичу 15 вкладышей со стихами и рисунками — их вкладывали в пачки с чаем и какао при продаже (эффективный приём позаимствовали у кондитерского товарищества Эйнема):
Чудесное явление — Чаеуправление!Рекламщики работали и для периодических изданий: «Огонька», «Смены», «Московского пролетария», для выставочного Манежа и различных учебных заведений.
Заказ на рекламные постеры поступил даже от ставшей государственной Третьяковской галереи:
Купцы обдирали год от году, потом картинки вешали в зале Клич коммунистов: — Искусство народу! — Свои богатства обратно взяли.Упрёки в разбазаривании, в прямом смысле этого слова, своего таланта Маяковский не принимает, называет такие стихи поэзией высшей пробы [187] .
Лили Брик вспоминала: «Темой его стихов почти всегда были собственные переживания. Это относится и к „Нигде, кроме как в Моссельпроме“. Он не только других агитировал, он сам не хотел покупать у частников. Поэтому многие его стихи „на случай“ и сейчас живы и читаются нами с грустью или радостью, в зависимости от этого „случая“».
187
Строчки в рекламе «Резинотреста»: «Лучших сосок не было и нет. Готов сосать до старых лет» сегодняшний читатель воспринимает с некоторой иронией. На самом деле ситуация с отсутствием у молодых матерей сосок была настолько критической, что в неё была вынуждена вмешаться Н. К. Крупская. Надежда Константиновна — доктор педагогических наук, сама прекрасный учитель и организатор дошкольного образования в СССР — столкнулась с проблемой массовой смертности грудных детей из-за традиционного использования молодыми мамами хлебного мякиша для того, чтобы их успокаивать. Хлебные дрожжи приводили к заражению младенцев грибком-спорыньёй и во многих случаях — к их смерти. Вместе с наркомом здравоохранения Д. И. Ульяновым Н. К. Крупская организовала мощную пропагандистскую кампанию по использованию сосок-пустышек, к которой привлекла Маяковского. По поручению Надежды Константиновны Маяковский придумал плакат «Женщина, мой грудь перед кормлением».
Особое внимание В. В. Маяковский уделял постановке собственных пьес — это для него также не только вопрос творческий, но и финансовый.
В конце марта 1926 года Маяковский и Театр им. Вс. Мейерхольда подписали «согласительную записку» о том, что Маяковский через две недели представит театру пьесу «Комедия с убийством». Однако, занятый множеством других проектов, он, несмотря на неоднократные напоминания режиссёра, работу не закончил (от текста пьесы остались только черновые наброски).