Жизнь

Цветкова Алёна

Подскочила и пнула попытавшуюся встать девку, отправляя ее на землю. И совсем не ожидала, что она заверещит. Громко и пронзительно.

— Беги, дура! — заорал какой-то парнишка, — это Хмыреныша шмара. Он тебя уроет!

Мне два раза повторять не надо. Я рванула в сторону, краем глаза заметив, как из харчевни выскочил тот самый тип, который уже приставал ко мне и которого баба огрела лопатой. Этот точно меня «уроет» и еще на могиле попрыгает…

Покружив по городу, чтобы запутать следы, попробовала прибиться к другим харчевням.

Но возле каждого маячили свои «шмары» и «Хмыреныши». Идти с ними на конфликт я не рискнула. «Уроют».

Пришлось возвращаться домой не солоно хлебавши. Обидно было до слез. Все мои планы рушились. Радовало только то, что на завтра у нас есть еда…

Сначала я услышала, как кто-то жалобно скулит. Потом увидела крошечную тень под стеной недалеко от подворотни.

— Лушка? — ахнула я и подбежала к сжавшемуся в комочек мальчишке. Он держал на руках Анни и тихо плакал.

— Мама! — кинулся он ко мне и прижавшись к коленям громко разревелся.

— Почему ты здесь? Что случилось?

— Плохие люди, — прорыдал малыш, — они выгнали нас.

Сердце замерло от понимания. По позвоночнику скользнул холод. Я беспомощно посмотрела в сторону подворотни, которая две ночи была нашим домом.

— Анни плакала, — продолжал рассказывать сын, — пришел дядька и прогнал нас.

Я сжала зубы, чтобы не выругаться. Бранные слова, множество которых я узнала за сегодня, так и рвались с губ. Хотелось кричать и ругаться от бессилия, от того, что ты ничего не можешь изменить. Если бы я могла, я бы кинулась в драку… махать кулаками я уже научилась…

Хотя стоило бы попытаться. Ведь там, в подворотне, осталось все наше имущество. Я осторожно, стараясь не шуметь, протиснулась через лаз. В нашей постели из старой лошадиной попоны честно украденной мной где-то в городе раскатисто храпел огромный, бородатый мужик. Судя по всему он сожрал всю нашу еду, запил хлебным вином и теперь спал довольный удачным вечером. Нечего было и думать, что я смогу выгнать этого громила из закутка, ставшего нашим домом.

Я тихо и осторожно сложила в одеяло то, что у нас было: старый рог, фляжку, котелок, одежду, в которой мы сбежали из замка, завязала узел и вытолкала его наружу. Злые слезы сами текли по щекам, ведь завтра нам снова придется голодать. У нас снова нет ни еды, ни денег.

Снова мелькнула предательская мысль: пойти к стражникам и сказать, кто мы с Фиодором такие. Если бы была хотя бы крошечная надежда, что Грегорик будет к нам милостлив, я бы, наверное, так и сделала. Только в благородство своего двоюродного брата я не верила. Слишком хорошо я знала какой он жестокий, бессердечный и мстительный. И как сильно он ненавидит нас с братом тоже знала.

Он намного старше нас. Двадцать лет назад было совершено покушение на королевскую семью. Погибли все: королева, наследный принц и все его братья и сестры. Король несколько дней балансировал между жизнью и смертью. Тогда-то его племянник, Грегорик, был объявлен наследником королевской

династии.

Жизнь моего отца болталась на тонкой ниточке, и молодой наследник уже вовсю примерял корону. А король выжил. И женился второй раз, на нашей с Фиодором матери. Он ждал сына, но родилась я. Моему отцу тогда было почти сорок. И он решил не надеяться на милость природы, дожидаясь мальчика, и объявил наследницей престола меня — принцессу Елину, подвинув Грегорика. А потом после нескольких неудачных беременностей мама родила Фиодора, заплатив за его рождение своей жизнью…

Когда я была маленькой, то не понимала, почему наш ближайший родственник смотрит на меня так, как будто бы хочет убить. И сейчас я не собиралась давать ему такую возможность. Я не сдамся. Никогда и ни за что.

Раз в Нижнем городе правит преступный мир, значит я буду жить по новым правилам. Тем более, я снова с благодарностью вспомнила дядьку Кирка, у меня есть возможность подойти к Смотрящему. Я умерю свою гордость и пойду к преступнику на поклон. Пообещаю ему от имени Фиодора королевское помилование за все прошлые грехи, если он поможет мне попасть в Верхний город. Там останется только узнать, кто остался верен моему отцу. Мы свергнем Грегорика с престола и Фиодор станет королем.

Решение было принято. Осталось где-то провести одну ночь. Возможно последнюю ночь наших скитаний.

Найти безопасное место в Нижнем городе оказалось сложно. Мы несколько раз пытались приткнуться то в одном уголке, то в другом. Но нас постоянно прогоняли. То хозяева крылечек, услышав плач голодной Анни. Плакала она тихо, но в ночной тишине каждый звук казался намного громче, чем был. То стражники, увидев, как мы прикорнули на обочине центральной улицы. То пьяные мужики, громко голосившие и скандалившие среди ночи со своими половинками. То какие-нибудь «шмары» и «Хмыреныши» сновавшие всюду, как шустрые тараканы.

В конце-концов спрятались за бочками с мусором у какой-то харчевни. Крики внутри были достаточно громкими, чтобы Анни не было слышно, если она вдруг расплачется. «Шмара» отвлеклась на клиента, и мы успели проскочить незамеченными в щель между бочками и стеной.

Воняло здесь изрядно. Но мы так устали, что Лушка заснул почти сразу. Анна тоже молчала, снова провалившись в свое странное состояние. А я сидела, прислонившись к узлу и вытянув ноги и не могла заснуть, невольно прислушиваясь к тому, что происходит вокруг.

А потом мне приснился отец… Из другого мира. Он подошел к бочкам, присел, заглядывая в дыру и улыбнулся мне.

— Ленуська, — сказал он, — ты молодец. Ты все сделала правильно. Но вспомни, чему я тебя учил. И будь умнее тех, кто охотится за тобой. Я верю, у тебя все получится…

— Мы верим, — над моим отцом замаячило лицо второго моего отца — Эдоарда Семнадцатого. — Береги брата, Елина. Пока вы вместе, вам все по плечу. И вспомни то, чему учил тебя я… Давным-давно, когда ты была как Фиодор…