Жнец и Воробей
Шрифт:
— С того момента, я не мог выбросить это из головы, — Фионн вставляет мою другую лодыжку во второй манжет, и вот я вишу перед ним, ноги широко расставлены. Он не отрывает взгляда, проводя тёплой ладонью по моей икре, останавливаясь на шраме с ночи нашей встречи. Он опускается на колени между моих бедер. Я уже начинаю задыхаться. Он дует струйкой воздуха на мои половые губы, и я вздрагиваю, пальцами сжимая мягкую пряжу. — Я представлял тебя именно такой, — он медленно облизывает промежность. — Раскрытой, — нежно целует. — В моей власти, — целует ещё дольше. — Готовой ко всему.
Я открываю рот, собираясь умолять
Откидываюсь назад и закрываю глаза. Фионн рычит, слегка прикусывая мой клитор, а потом целует. Я смотрю на него, и он улыбается, не отрывая взгляда. Это восхитительно. Это совершенство. Он вводит два пальца и двигается в нарастающем темпе. Я хватаюсь за пряжу. Скулю. Разлетаюсь на куски, и этот момент длится вечно. Он наслаждается моим удовольствием. Я чувствую себя лакомством, и он не останавливается, пока я не начинаю дрожать.
— Мне нравятся эти качели, — это всё, что я могу сказать, когда подбираю слова через несколько мгновений.
Фионн усмехается, вытирая рукой свой рот.
— Думаю, надо продолжить тестирование. Для верности, — говорит он, снимая манжеты с моих ног. Он смотрит на меня, ухмыляется, расстёгивает джинсы и спускает их с трусами, освобождая свой член.
— Ты прав. Нужно проверить всё до конца, прежде чем делать другие качели.
— Другие? — спрашивает Фионн, и я многозначительно киваю в ответ, когда он поднимает меня, чтобы перевернуть. Мой влажный от пота живот и грудь касаются черной пряжи, задница выставлена напоказ Фионну, ноги свободно свисают.
— Сделаем всякие разные, — отвечаю, чувствуя его руки на своих ягодицах. — Может, соберем коллекцию.
— Ты у меня такая умная, миссис Кейн, — Фионн скользит головкой своего члена по моим складкам, останавливаясь у дырочки. Я смотрю наверх, как его пальцы сжимают пряжу в кулаке. Одним резким движением он притягивает качели к себе, насаживая меня на член. Я ахаю, он отвечает рычанием. Мы замираем, чтобы перевести дыхание. — Блять, как же в тебе приятно…
А потом он трахает меня.
Его бёдра шлёпают о мою задницу с каждым глубоким толчком. Я раскачиваюсь вперёд и назад. Вперёд и назад. Снова и снова. Удовольствие уже сворачивается глубоко в моём ядре с каждым толчком, тело всё ещё чувствительно от его прикосновений, но готово к большему. И он даёт мне всё. Он замедляется, когда понимает, что я вот-вот кончу. Потом опять ускоряется в погоне за оргазмом. И когда я уже почти теряю связь с реальностью, просовываю руку под сиденье качелей и начинаю ласкать себя.
— Пожалуйста, — шепотом молю я.
Так же хрипло он шепчет мне в ответ:
— Если хочешь, чтобы я наполнил твою киску, Роуз, тогда первая кончи на мой член.
И с этими словами я рассыпаюсь на части. Стону, молю, сжимаюсь вокруг него. Звезды взрываются перед глазами. Каждый мускул моего тела напрягается до предела, и я чувствую, как растворяюсь в нем.
Рыча, Фионн врывается в меня так глубоко, как только возможно. Его движения становятся хаотичными, пока он изливается в меня, но он не отстраняется, пока не выжимает всё до последней капли. Мы замираем в этом жарком объятии, и только когда моя
— Черт, Роуз, — выдыхает он, помогая мне встать на дрожащие ноги. — Эта штука оказалась даже лучше, чем я ожидал. Что думаешь?
— Я думаю…
Мой голос обрывается, когда мы оба смотрим на мое тело. На коже отпечатался красивый узор из переплетенных стежков, словно карта нашей общей истории.
Я поднимаю на него взгляд и улыбаюсь. А затем делаю шаг назад к качелям, хватаюсь за веревки и снова забираюсь на них.
— Думаю, нам стоит продолжить испытания, — говорю я, стараясь казаться невинной и раздвигая ноги. — Просто чтобы убедиться.
На его лице появляется хищная ухмылка, глаза темнеют. Он кладет руки мне на колени, разводя их шире. Его ладони скользят вверх по моим бедрам, словно рисуя картину желаний. Он наклоняется ближе, и его губы оказываются в миллиметре от моих.
— Все, что пожелаешь, миссис Кейн, — шепчет он.
И целует меня. Целует, не переставая. Время теряет смысл, но каждое его прикосновение оставляет неизгладимый след на моей коже.
БЛАГОДАРНОСТЬ
—
Прежде всего, спасибо ТЕБЕ, дорогой читатель, за то, что уделил время Фионну и Роуз, их друзьям и семье, Барбаре и, конечно же, Швейным сёстрам, которые, я уверена, создали бизнес по продаже секс-качелей на «Etsy». Трудно поверить, что мы подошли к концу «Разрушительной любви», хотя во многом это не ощущается как конец. Самое ценное, что книги принесли мне, — это благодарность. Я искренне признательна за любовь и энтузиазм от вас, читателей. Меня удивляет то, что вы хотите провести несколько часов своего времени с этими историями, а потом ещё и влюбляетесь в персонажей — это очень трогательно. Если писать «Палач и Черная птичка» было радостно, а «Мастер и Жаворонок» — сложно, то «Жнец и Воробей» ощущалось исцелением. Я получила огромное удовольствие. Я наворотила всякой дичи. И это трудно описать, но я чувствовала, что Роуз и Фионн отвечают мне взаимностью так, как персонажи обычно не делают. Я не просто наблюдала за тем, как разворачивается их жизнь. Я чувствовала, что они втягивают меня в свою историю, усаживают меня с огромной чашкой кофе и говорят: «Просто посиди немного и посмотри, что будет». Я люблю их обоих, и надеюсь, что вы тоже.
Бесконечная, огромная благодарность Ким Уэйлен из «Whalen Agency». Ты была рядом со мной на каждом шагу этого пути, и я так благодарна за твою непоколебимую поддержку. Ты чертовски смешная, и я обожаю с тобой работать. Каждый раз, когда я пью из своей парной кружки, я думаю о тебе. Ха-ха. Спасибо также Мэри Пендер из «WME» и Орли Гринберг из «UTA» — спасибо вам обеим за помощь в продвижении этих персонажей в совершенно новый мир.
Молли Стерн, Сьерра Стовалл, Хейли Ваграйх, Эндрю Рейн и всей команде «Zando», спасибо за то, что вывели «Разрушительную любовь» далеко за пределы того, что я когда-либо могла ожидать. Именно благодаря вам я впервые увидела свою книгу на полке в книжном магазине, и я бесконечно благодарна за это. Спасибо также редактору Рэйчел Коваль, которая (возможно) теперь смирилась с тем, что я никогда не смогу правильно писать «жизнь» вместо «жызнь», АХАХАХА.