Зимняя роза
Шрифт:
— Если в твои планы входит оставить их здесь на ночь, то поторопись, моя дорогая. — Тэлбот кивнул головой в сторону парадной двери. — Они откланялись лишь несколько минут назад.
Проследив за взглядом отца, Клодия тихонько вскрикнула, так как увидела Кристофера, принимающего плащи от дворецкого. Она, не теряя времени, бросилась в фойе.
— Вы ведь не уедете, не правда ли? И слышать об этом не хочу. Мы для вас приготовили комнаты.
Она склонилась к Кристоферу с многозначительной улыбкой:
— Разумеется, отдельные.
Эриенн поспешила отказаться от предложения:
— Я, конечно, оставляю за мистером Ситоном право принять любое решение, которое он сочтет
— Как мило с твоей стороны, дорогая моя, — почти проворковала Клодия, однако ее надежды тут же рухнули, так как Кристофер произнес:
— Я не свободен от моего обязательства, — ответил он. — Я дал слово проводить даму до дома. Лорд Сэкстон положился на меня.
— Но вы не можете! — Клодия цеплялась за любую возможность, пытаясь оставить Кристофера при себе. — Посмотрите! На улице снег. Приближается метель.
Кристофер вопросительно улыбнулся Эриенн.
— Я должна ехать, — просто ответила она.
Он повернулся к другой женщине, пожав плечами:
— Я должен ехать.
Уставившись на него, Клодия не могла найти других причин, хотя губы ее несколько раз раскрывались, пока она старалась придумать хоть что-то.
— Спокойной ночи, Клодия, — сказал Кристофер, помогая Эриенн надеть плащ. — Спасибо за то, что пригласили меня.
— Да, — вставила Эриенн, еще больше приводя в смятение Клодию. — Это был чрезвычайно приятный вечер. Благодарю вас.
Женщина плотно сжала губы. Она опасалась, что сорвется в присутствии большого количества людей и не сможет попрощаться подобающим образом. Эриенн ощутила на себе ее обжигающий злобой взгляд, когда обвила руку своего сопровождающего. Она любезно улыбнулась:
— Спокойной ночи, Клодия.
Поразительно красивая пара прошествовала к ожидающему их экипажу. Тэннер уже взобрался на место кучера, а Банди ждал подле дверцы кареты и энергично переступал с ноги на ногу. Когда они устроились в салоне, Банди забрался наверх и, покачивая тяжелым короткоствольным ружьем с раструбом, завернулся в тяжелое одеяло, чтобы защититься от проникающего мороза; затем Тэннер прикрикнул на лошадей, встряхнул поводья, и карета тронулась с места.
Ночь была тиха, как это часто бывает, когда падает мягкий снег. В затянутом шелком салоне кареты их окружала девственная белизна и погруженный во тьму безмолвный мир, единственными звуками которого были лишь приглушенные постукивания копыт и легкое поскрипывание экипажа, движущегося вперед через растущие сугробы. Тусклые круги света от фонарей, едва пробиваясь через падающий стеною снег, освещали ночной пейзаж по обе стороны кареты.
Внутри, при слабом свете еще одной пары фонариков, Эриенн забилась в уголок заднего сиденья, придерживаясь рукою от качки. Напротив нее сидел, закутавшись в плащ и подняв воротник, чтобы защититься от холода, Кристофер. Избегая его взгляда, Эриенн склонилась вперед и на минуту отодвинула бархатную занавеску, чтобы понаблюдать за полетом огромных золотистых хрустальных хлопьев, которые кружили в бледном свете фонарей. Вновь откинувшись назад, она разостлала толстый мех на своих юбках таким образом, чтобы направить на себя теплый воздух от жаровни.
Прошло немного времени, прежде чем Кристофер махнул рукой на попытки хоть как-то согреться и, тихонько бормоча, в досаде отшвырнул свой плащ и пересел к Эриенн. Он поднял мех и натянул его на свои ноги. Аккуратно подоткнув его со всех сторон, он откинулся и молчаливо ждал возражений соседки.
Его дерзость обеспокоила Эриенн, и ей пришло в голову, что если бы лорд Сэкстон подумал о ночном морозе, то заранее бы все предусмотрел и прислал еще
Под его взглядом темные тяжелые ресницы застенчиво опустились, и Эриенн почувствовала прелесть доселе неведомого в ее мире чувств мгновения. В течение всего вечера он играл роль джентльмена, и воспоминания о его галантном поведении доставляли ей удовлетворение, согревающее ее, как умело разложенный костер. Их окружало ночное безмолвие, Эриенн было уютно, и она чувствовала себя защищенной от внешнего мира. Ничто не предвещало беду.
Карету тряхнуло, и рука Кристофера упала ей на плечо. Эриенн взглянула на него, но не заметила ничего, что могло бы показаться оскорбительным для нее; перед ней было лишь его слегка озабоченное в своей задумчивости лицо. Тепло и уют навевали сон, и Эриенн склонилась на полусогнутый локоть Кристофера. Голова опустилась на его руку так же естественно, как птица, нашедшая свое гнездо. Полуприкрыв глаза, Эриенн видела, что Кристофер потянулся к ближайшему от нее фонарю, чтобы убавить фитиль, и, как во сне, наблюдала за угасанием огня.
Длинные пальцы Кристофера оказались возле подбородка Эриенн, и он медленно повернул ее лицо к себе. Тень Кристофера, образовавшаяся от дальнего фонаря, накрыла Эриенн, а затем его губы, медленно двигаясь, прижались к ее губам, раздувая тлеющий в ней огонь, о котором она даже и не подозревала. Рука Эриенн поползла вверх, желая погладить его затянутую галстуком шею, но тут же, как бы вернувшись к реальности, уперлась ему в грудь, отталкивая прочь. Пока она пыталась набрать в грудь воздух, он сам отвернулся и хмуро привалился к противоположной стенке кареты. Эриенн никак не удавалось успокоить колотившееся сердце, и она попыталась оценить свое состояние со стороны. Если бы она не сдержала себя усилием воли, то дрожащие руки сами попросили бы его вернуться. Как прост был этот поцелуй! Конечно, ничего ужасного не случилось бы, однако Эриенн понимала, что лед тонок и ей необходимо ступать очень осторожно, чтобы не быть унесенной в бушующее море, откуда возвращения нет.
Эриенн попыталась выпрямиться, однако ее плечи по-прежнему обнимала его рука. Объятие сжалось, и Кристофер без колебаний повернулся к ней. Его рот внезапно прижался к ее рту, как бы требуя от нее ответа: да или нет? Она не могла сказать — да, поскольку была связана с другим. Но она не хотела говорить — нет, потому что страстно желала этого.
Ее ответ был так же легок, как прикосновение росы к траве весной. Ни да ни нет, но ее душа застонала от мучительной страсти — о, любовь моя, пожалуйста, не уходи!
Кристофер словно услышал ее ответ и различил почти неприметное движение губ под своими губами, легчайшее пожатие руки, покоившейся на его груди. Он обвил рукою ее талию, прижимая ее все ближе по мере того, как его поцелуй становился все сильнее. Ее плащ соскользнул, сбившись на сиденье за ее спиною.
Эриенн охватила дрожь, когда рот Кристофера, оторвавшись от ее рта, провел раскаленную тропу по ее щеке, по брови, а затем, остановился, чтобы нежно прижаться к ее тончайшим векам, которые опустились в ожидании его прикосновения. Кристофер отвел в сторону благоухающие локоны и, найдя ушко Эриенн, мягко прикоснулся к нему языком.