Злобный леший, выйди вон!

Аведин Илья

– Уверен, что тебе хватило бы знаний, чтобы самому быть князем, - сказал Леший.

– Тише. Защитник имени князя может услышать нас.

Друзья рассмеялись и в добром расположении духа просидели за столом в купеческом гостином дворе до самой ночи.

***

Олег вышел на улицу по малой нужде. Прохладный воздух закружил вокруг открытой шеи, отчего та покрылась мелкими мурашками. Непроглядная тьма легла на улицы, и лишь кое-где плясали последние огни. Олег зашел за конюшню и запрокинул голову кверху. Дерево сзади не дало ему упасть, хотя яблочное

вино очень сильно тянуло вниз. Когда Олег открыл глаза, он в который раз увидел россыпь драгоценностей среди бесконечно глубокой темноты ночного неба. Звезды всегда ему нравились. Красивые и жестокие в своем молчании, сколько бы ты к ним не обращался. Да, иногда они падали, но еще никто не видел куда.

«Вот бы подержать хоть одну», - подумал он.

– Я извиняюсь, - сказал мужчина, которого та же нужда вывела во двор. – Место найдется?

Олег кивнул и подвинулся, едва не упав.

– А мы с вами не встречались, часом? – спросил незнакомец.

Олег подумал, что мужчина должно быть, не так сильно пьян, если может разглядеть лицо Олега, ведь сам он с трудом мог удержать взгляд на одном месте.

– Не думаю.

– Точно! Помню вас, помню. Уже, почитай, год прошел, как мы встретились с вами в корчме у Глухого Лиса. Вы еще тогда очень спешили. Друга своего искали. Знахаря. Это ведь он там с вам за столом сидит?

– Да, - неуверенно сказал Олег.

– Василий, потомственный купец из Заречья. Помните? А вы, если память мне не изменяет, Олег. Я лица хорошо помню. Может имена не очень, но лица точно. Это ведь вы!

– Может и я, - сказал Олег, натянул штаны и повернулся, чтобы уйти, но молодой купец его окликнул.

– Я заметил, вы там были с наместником. И я даже краем уха слышал, что у него были проблемы с князем Златолюбом. Так проблем больше нет?

– Ты многое хочешь знать, князь Василий, - оговорился Олег.

– Пока только купец.

– Что?

– Значит, вы близки с Бокучаром?

– Может и близки. А, черти! Тебе какое дело?

– Я к вам подсяду, если вы не против, как вернемся.

– Против. Мы уже собирались идти спать.

– Я все же подойду, - настоял купец.

Олег зашагал так быстро, как только позволяли утомленные вином ноги.

«Нужно предупредить их», - думал он.

Олег не заметил стоящее впереди корыто с водой, в которое и наступил. Выругавшись, он попытался его перешагнуть, но и тут потерпел неудачу. Зацепив корыто второй ногой, он потерял равновесие и упал лицом вниз, не успев выставить руки.

– Ох, - прокряхтел он и перевернулся на спину.

Вновь ночное небо захватило все его внимание. Звезды вальяжно кружили хороводы. Некоторые из них покидали дружные пляски и, описав дугу, скрывались в далекой и холодной пучине.

«Подержать бы хоть одну», - вновь подумал он и заснул на холодной земле с одной ногой в корыте.

«Как же меня трясет, - подумал он.
– Это от холода так? Должно быть от холода. Почему же так сильно трясет?».

– Олег, Увар, вставай! Поднимайся! Нам завтра в дорогу,

а ты тут устроил лежанку на сырой земле. Пойдем в тепло. У нас гость за столом, ждет не дождется тебя.

Теодор Кительсон поднял Олега и повел внутрь.

«Какой еще гость?», - думал он.

– О-о-о, - протянул он, когда увидел, что за гость сидит за столом. – Я же хотел предупредить вас.

– Ничего, мы уже познакомились с Василием. Я ему, оказывается, помог избавиться от головной боли в Выселках.

– А где Бокучар?

– Спит. Его разморила посильнее, чем тебя.

– Да и нам уже пора, Захар.

– Нет, я хочу, чтобы ты послушал, что нам поведает Василий, - сказал Теодор Кительсон, усаживая Олега за стол.

– Выпей это.

– Я не могу больше.

– Это не вино.

– А что тогда?

– Обычная вода.

Олег выпил, но еле сдержал ее внутри.

– А чего такая соленая? – спросил он, щуря один глаз.

– Вода из бочки с огурцами, - пояснил Василий с самой доброжелательной улыбкой. – Это я посоветовал. Вы, мужики, я погляжу, совсем пить не умеете. Я так напивался только в самый первый раз, когда забрался в погреб отца.

Для Теодора Кительсона это, и правда, был первый раз за многие годы, а для Олега и вовсе за всю жизнь.

– Зачем ты пустил его за стол?

– Будь дружелюбней. Что с тобой?

– Ничего, ничего, - сказал Василий. – Я хочу вам кое-что разъяснить. Я не набиваюсь к вам в друзья, ни в коем случае. В моих делах лучше не иметь друзей вовсе.

– Ваших делах?

– Именно так. Но сначала, я хотел бы знать, имеете ли вы вкус к золоту?

Олег попытался сказать, куда, по его мнению, купец Василий может засунуть свое золото, но Теодор Кительсон опередил его.

– Конечно, а кто же не имеет?

– Вы удивитесь, но у многих он отсутствует напрочь. Ведь я говорю не о том «вкусе», который заставит вас тут же потратить все до последнего златца на яства и женщин. Отнюдь. Я говорю о том «вкусе», что ведет туда, где этого золота больше. О том «вкусе», что открывает другие края и страны. О том вкусе, что вечно зудит где-то внутри и толкает на риск. Есть он у вас?

– Предположим, да, - сказал Теодор Кительсон.

– Тогда я в общих чертах обрисую мое дело к вам. Все, что я сейчас расскажу, имеет слабый вес, но в будущем… в общем, кто знает, как оно выйдет.

– Смотри, Захар, он уже начинает юлить. Гони этого лиса из-за стола!

– Тише, Увар, пусть говорит.

– Чтобы вы мне немного больше доверились, я сделаю вид, что не помню, как встретился с Уваром в корчме, и как он представился мне Олегом. Это ваши тайны и они мне ни к чему. Как говорил мой отец: «Чужая тайна карман не наполнит». Честный был мужик.

Теодор Кительсон не знал об этой истории и посмотрел на Олега.

– Я продолжу. Допустим, что я очень скоро окажусь в Царьгороде, где с недавнего времени расположилась купчая палата. Там я получу очень важный документ, дающий мне право торговать с заморскими странами.