Злодейка в быту
Шрифт:
— Юная госпожа? — подслеповато щурится слуга.
— Юйлин?! — Отец рывком приподнимается на локте и тут же, зашипев сквозь зубы, хватается за предплечье. — Как?!
— Так получилось.
Я прохожу к кровати, опускаю поднос на столик.
Слуга понятливо уходит, и я занимаю его место.
— Юйлин.
— Па-ап… — На вид действительно ничего серьезного. — Как, узнав, что тебя ранили, я могла не прийти? Странствующий небожитель был так любезен, что помог мне вернуться.
— Юйлин…
— Бульон остывает, а тебе нужно
Отец смотрит на меня недоверчиво, но от бульона не отказывается, перехватывает ложку здоровой рукой и съедает, а затем забирает у меня супницу и выпивает бульон в один присест. Его аппетит меня радует, а вот злость, с которой он ставит супницу на столик, нет, взгляд же так и вовсе пугает, чувствую себя хоть и нашкодившей малолеткой, но правой.
Хмыкнув, я скрещиваю руки на груди и всем своим видом показываю, что буду упряма, как никогда. Отец выдыхает, устало откидывается на подушку.
— Где твое послушание, дочь?
— М-м-м… Я непочтительная и неразумная. Не говоря о тебе, моем родителе, я даже небожителя заставила быть моим рикшей.
— Юйлин!
Я пожимаю плечами и меняю тему:
— Где все слуги? — Причем спрашиваю с показным равнодушием, словно хочу поддержать светскую беседу, а не интересуюсь делами поместья.
— Отосланы. В пригород.
— Ах да, в столице бунт, — киваю я. — Кто посмел восстать?
— Третий принц.
— Супругой которого я едва не стала? Хм… Теперь понимаю, почему он мной интересовался.
— Юйлин, что это за тон? Несмотря ни на что, третий принц все еще принц, приказа о лишении его статуса еще не было. В случае успеха третий принц и вовсе встанет на вершину. И я сказал тебе оставаться в стороне.
— Как я могла остаться в стороне после того, как узнала, что ты ранен? Я вернусь к дяде до вечера, хорошо?
— С небожителем?
— Да, он обещал.
У отца на лбу и в уголках рта проступают резкие, похожие на трещины складки, напоминая, что он уже не так молод, что ему тяжело, а я лишь добавляю ему новую головную боль. Но разве я неправа?
Рассказывать, как госпожа Ланши с молчаливой поддержки дяди пыталась прибрать к рукам мои сундуки, уже не хочется.
До сих пор у меня не было от отца секретов, я верила, что могу рассказать ему обо всем и он поддержит, и вдруг я ощущаю себя бесконечно далекой, словно с последней нашей встречи прошла вечность. Впрочем, в каком-то смысле так и есть — я переродилась, стала совсем другой.
Папа… тоже это чувствует?
— Кто этот мужчина и что тебя с ним связывает, Юйлин?
Допрос? Ладно…
— Он странствующий заклинатель, забрел в деревню, и я поинтересовалась новостями. Он охотно рассказал, а когда узнал, чья я дочь, по собственной воле согласился помочь мне исполнить мой дочерний долг.
— И ты веришь, что у него нет скрытых мотивов, Юйлин? — В голосе отца слышится разочарование,
— Господин заклинатель пришел в деревню, он первым заговорил со мной. Есть у него скрытые мотивы или нет, что я могла сделать? Он дал слово, что помогает мне безвозмездно.
— Может, и к лучшему, Юйлин.
— Отец?
— Жизнь добропорядочной хозяйки дома не для тебя, Юйлин. Я знаю, что ты мечтаешь увидеть мир, заглянуть далеко за горизонт, подняться к облакам.
— Не-ет…
— Действительно?
— Отец, я должна тебе признаться, что уже ступила на путь совершенствования. Я медитировала и прорвалась на первую ступень.
— Поздравляю…
Не слышу радости.
Отец открывает глаза, медленно садится, спускает ноги. Я наблюдаю за ним с некоторым беспокойством. Он жестом просит меня подождать и скрывается за ширмой. Я вслушиваюсь в его нетвердые шаги и терпеливо жду.
Тихо щелкает замок. Я улавливаю колебания ци. Видимо, отец открывает тайник. Еще один щелчок — и отец возвращается, держа в руках простенькую на вид шкатулку.
— Что это?
— Подарок в честь столь знаменательного события. — Отец улыбается, но улыбка выходит грустной. — Возьми скорее.
Внутри всего три предмета. Первой я достаю шпильку из белого нефрита. Она не выглядит роскошной, но именно такие, простые и элегантные, нравятся мне больше всего. Острый конец превращает шпильку… в оружие последнего шанса. Да уж, своеобразный дар. Я не решаюсь вставить шпильку в волосы, кладу обратно на бархатку и поднимаю миниатюрную скульптуру, изображающую лисицу с девятью хвостами. Рубиновая бисеринка-глаз отражает свет, и лиса будто подмигивает, совсем как живая. Я поспешно откладываю статуэтку.
— Она кажется опасной.
— В статуэтке заключена сила девятихвостой лисы, Юйлин, и если ты ее поглотишь, то разом преодолеешь несколько ступеней.
— Ха, скорее я пережгу свои энергетические каналы.
— Да, поэтому будь очень осторожна и не относись к подарку легкомысленно.
— А веер?
Последний предмет в шкатулке — складной веер. Бумага искусно расписана цветочным узором, а ручку украшает пара разноцветных бусин.
— Сорви жемчужину и взмахни. Перламутрово-голубая пошлет зов о помощи, золотая поднимет бурю.
— Благодарю, отец.
— Эту шкатулку приготовила для тебя твоя мать, Юйлин. Не я.
— Она… небожительница?
Шаоян предположил правильно?
Ответить отец не успевает, нас перебивает крик снаружи:
— Беда, господин! Мятежники штурмуют главные ворота!
Глава 35
Мы с отцом переглядываемся, и я прячу шкатулку в рукав. Как бы мне ни хотелось, но, увы, сейчас не время для откровений о прошлом. Впрочем, обеспокоенным отец не выглядит — то, что поместье не охраняет стража, не означает, что прорваться через ворота легко.