Змеевы земли: Слово о Мечиславе и брате его

Смирнов Владимир

Мечислав вытянул меч почти наполовину, дальше, сразу видно, пойдёт легче, спрыгнул с кресла, отряхнул загрубевшие, все в мозолях, ладони, отчего раздались сухие шлепки, чем-то напомнившие удары бича.

— Ну, Опора. Что скажешь? Хотя, нет… — резко руками приказал всем молчать, свёл ладони вместе, приложил ко рту, — давайте так. Кто-нибудь помнит, почему боярский сход зовут Опорой?

Князь приглашающе обвёл бояр десницей. Слово взял молодой боярин с короткой рыжей бородёнкой и колючими глазами. Его соболья шапка ещё не очень высока, рукава

не шибко длинны, да и сам он сидит у двери. По мнению брата, этот в шестёрке верных:

— Вели, князь…

— Велю, — перебил Мечислав. — Держи слово.

— Подбоярок Воробей. Опорой трону бояре. Князю в правлении мы опора.

— А ежели князь — сволочь? Почему вы запретили Четвертаку биться в Кряжиче и выгнали в чистое поле? И, главное, как у вас это получилось? Неужели в его дружине одни рохли, что не попытались даже сопротивляться?

— Не рохли. Но и не пытались.

— Но, почему?

— Слово Опоры. Мы храним город от смуты. Ты, князь, прорубаешь дорогу домой, народ тебя ждёт, Четвертак готовит город к осаде, так неужели мы допустим, чтобы два князя резали народ, который считают своим?! Извиняй, Мечислав, но и тебе, если сюда пойдёт кто-то, кого люди любят больше, придётся выйти в поле и драться там.

— Его дружина была в полтора раза больше моей…

— И вчетверо меньше нашей, князь. Если бы он попытался удерживать город, мы сначала заперли его в этих стенах, а потом, когда с кордонов подойдут наши войска, горожане сами его выдали.

— Вот как… почему же вы терпели? — Князь одним движением выдрал меч из спинки, вложил в ножны, сел в кресло.

— А потому что — жить совсем без князя — хуже. Князь охраняет земли от врагов, а мы, бояре, храним мир внутри. Узнай кто, что в Кряжиче нет верховного воителя, сколько мы продержались бы? Когда мы узнали, что возвращаются братья, мы сделали всё, чтобы облегчить им… гм — вам возвращение. Это мы, князь, выгнали его из города и заставили меряться силой тобой.

— А сами? Что ж вы сами не выгнали его? Зачем мне людей терять было?

Тут уж не выдержал Вырвибок:

— А ты, князь — невеста на выданье? Придёт враг, все наши войска встанут под твоё начало! Должны мы знать, кому своих людей доверяем?!

Боярин оглядел остальных, хмыкнул в густые усы:

— Если уж так пошло, князь, Кряжич — невеста. С приданным! Надо невесте проверить, кто её защитит?

— Вот!!!

Мечислав подбежал к побледневшему боярину, ткнул в него пальцем, остановив у самого носа:

— Вот!!! Слышали? Опора — не князю опора, но землям нашим! Верно?

— Верно, — нестройно ответили бояре, и лишь старый Кордонец, судя по взгляду начал догадываться, к чему ведёт молодой князь.

— А если так, получается, что мой отец был слабее Четвертака, верно?

Теперь догадались остальные, но Мечислав уже закончил:

— Получается, что Четвертак — ваша работа, бояре? Что грозило Кряжичу, когда вы решили сменить доброго князя злым сильным Четвертаком? Змей?

Огонь в светильниках замер, лишь иногда

сухой треск отсчитывал мгновения, в тягучем воздухе запахло кровью.

— Князь… — рискнул сказать кто-то.

— Змей?!

В глухом молчании раздавалось тяжёлое дыхание бояр.

— Князь, послушай…

— Змей?!!

Блиц

Для похода к Блотину разросшуюся армию пришлось разделить на несколько частей: уж больно узкие в лесах дороги. Братья оставили с собой наёмников, данных Змеевым сотником, да волхва. Тихомир пошёл с самым большим отрядом, Ёрш взял обоз. После вывиха Звёздочка ещё прихрамывала, пятидесятник решил оставить её заботам Вторака, справедливо рассудив, что в бою от неё толку будет не шибко. Да и полегче он, волхв, Звёздочке будет не сильно тяжело.

Как и положено вожакам, братья возглавляли последнюю треть отряда. В лесу правда не всех впередиидущих наёмников видно, но традиция есть традиция — вожак прикрывает спину своих воинов. Замыкающая колонна почтительно отстала шагов на двадцать, стараясь не мешать размышлять начальству над путями-дорогами и грядущими битвами.

— Вторак, — размышляло начальство в лице Мечислава, — ты давно догадался, что идём на драку?

— Почти сразу.

— Как?

— Два брата-кряжинца идут на север. Куда ж вам ещё идти? Правда, крюк заложили зачем-то. Но, когда вы отдали Озёрск Змеевому сотнику, всё встало на свои места. Договор?

— Договор, — хмуро подтвердил Тверд. — Откуда тебе известно о братьях-кряжичах?

Вместо ответа Вторак тихо запел, ритмично растягивая слова по-меттлерштадски:

— «Голос отца не стихал ни на миг, двинулись братья в путь». О вас песни складывают. Вы, правда, слышите зов отца? Густав-поэт ничего не приукрасил?

— Слышу, — в один голос ответили братья, переглянулись. Тверд махнул рукой, уступая старшему.

— Слышу. Только не зов. Крик. Отца убили у нас на глазах, запытали.

— А теперь вспомни, кто предложил тебе вернуться и отомстить.

— Опять ты о своём Змее песню завёл? Слушай. У Змеевых караванщиков свой интерес. Но это не значит…

Вторак перебил, завершил передразнивая:

— …что есть какой-то там Змей, которому дай только поразвлечься с человеческими судьбами? Я таких разговоров знаешь, сколько слышал? А почему все уверены, что нет никакого там Змея?

— Да потому что его нет! Любой ребёнок знает, что караванщики змеями зовут дороги!

— Любой взрослый ведёт себя как ребёнок, — Вторак устало всплеснул руками, достал флягу, глотнул. — Расскажи ему сказку о странных людях, которые только и делают, что торгуют и прекращают большие войны, потому, что лучше торговать, чем воевать и, всё! Все рады и счастливы. А намекни хоть раз на единый центр: Перст, направляющий караванщиков на свержение князей — поднимают на смех. Пойми, Мечислав: ну не бывает княжество без князя, даже если это княжество — всего лишь дорожная сеть. Хотя, нет, не сеть. Тогда бы его звали Пауком. Скажи: где появились первые караванщики?