Золотой век
Шрифт:
— Заключен, князь, заключен, — весело ему ответил Пустошкин.
— Теперь вам остается только примириться с моей сестрой, а то она вас чуть не за разбойничьего атамана почитает.
— Что же, пожалуй, княжна и права, вчерашний мой поступок с вами, князь…
— Не станем поминать вчерашнее, государь мой… «Кто старое помянет, тому глаз вон».
— Как вы добры, князь, и за это я постараюсь напасть на след вашего нареченного зятя… Я отыщу его и выведу наружу подпольные козни его врагов, кто бы они ни были, я
— Охотно, государь мой, охотно…
— Пойдемте, князь, ко мне наверх, там нам никто не помешает, — проговорил Пустошкин и повел князя Полянского к себе.
XI
Князь Полянский и княжны остались еще на некоторое время в богатой усадьбе помещика Егора Пустошкина.
Дорога утомляла не совсем еще оправившуюся от болезни старую кцяжну Ирину Алексеевну, да и княжна Наташа нуждалась тоже в отдыхе; немало она выстрадала, когда услыхала, что Серебряков утонул в Неве.
Хозяин-помещик был вежлив и предупредителен со своими сиятельными гостями; особенно же Егор Захарыч был внимателен и предупредителен к княжнам.
— Натали, я принуждена раскаяться в своих словах, я… я просто их стыжусь… Я называла нашего милейшего хозяина атаманом разбойников… Представь мое заблуждение и ошибку, — говорила племяннице княжна Ирина Алексеевна. — Мне просто совестно смотреть в глаза Егору Захаровичу… Положим, я извинялась.
— Полноте, тетя, Пустошкин не злопамятен, он нисколько на вас не сердится.
— А ты почем знаешь… Разве ты с ним говорила относительно меня?..
— Пустошкин почему-то узнал, что вы приняли его за атамана, и много тому смеялся.
— Вот, видишь, Натали, стало быть, он знает… Эх, милая моя, как трудно судить человека по наружности и как надо быть осторожной в этом случае.
— Пустошкин очень хороший человек, тетя, добрый. Он совсем не знает Сергея Дмитриевича и хочет непременно его разыскать… и отыщет. Он очень энергичный…
— Не мудрено, Егор Захарович уж если за что возьмется, то выполнит. И знаешь, Натали, что всего больше мне в нем нравится: его молодечество, отвага, даже и дикость его мне нравится.
— Смотрите, тетя, не влюбитесь, — засмеялась княжна Наташа, погрозив своим хорошеньким пальчиком старой тетке.
— Может, и влюбилась бы лет тридцать назад.
Князь Платон Алексеевич был тоже очень рад неожиданному знакомству с помещиком Пустошкиным.
— Всему на свете есть своя судьба или свое предназначение. Не попади я к вам в усадьбу, я бы не сказал, что вместо Серебрякова похоронен с почестями офицерскими ваш бывший крепостной солдат… также бы и вы, мой почтеннейший Егор Захарович, не знали, не ведали про несчастную судьбу офицера Сергея
— Совершенно верно изволите говорить, князь, всему судьба. К кому судьба — любящая мать, а кому — злая мачеха. Ваш рассказ о знакомом офицере не только меня заинтересовал, но и пробудил во мне хорошее, доброе чувство. Вот я задался мыслью во что бы то ни стало отыскать Серебрякова и наказать его недругов.
— Последнее труднее первого…
— Как, вы находите, князь, что легче разыскать Серебрякова, чем наказать его недругов! — удивился Егор Пустошкин.
— Да, да…
— Вы удивляете меня, князь!..
— Вы не удивлялись бы, Егор Захарович, если бы знали, кто недруг Серебрякова. Он — человек всесильный, могущественный и о борьбе с ним думать нечего.
— Кто же это, князь?
— До времени я не могу вам сказать, не могу назвать того человека.
— Что же, князь, пожалуй, и не надо. Лишь бы отыскать, напасть на след вашего знакомого офицера.
— И это нелегко, Егор Захарович.
— Потрудимся, князь. Без труда нет плода. Еще другая поговорка: «труд преодолевает все». Время у меня на розыски есть, деньги тоже.
— Желаю вам успеха, радушный хозяин. И я буду разыскивать Серебрякова. Найму сыщиков. А в успехе все же сомневаюсь.
— Почему, князь?
— В Петербурге есть старые, опытные сыщики и притом был приказ государыни разыскать Серебрякова.
— Ну, и что же, князь?
— А то, что Серебрякова не разыскали и, чтобы избавить себя от безуспешных розысков, решили его похоронить, вычеркнули из списка живых. И сделали это беззаконие в угоду одному всесильному человеку-вельможе.
— Что же, этому человеку мешал Серебряков? — с любопытством спросил у князя Пустошкин.
— Да, мешал, — коротко ответил ему князь Платон Алексеевич.
— Этим, князь, вы еще больше возбуждаете мое желание разыскать во что бы то ни стало Серебрякова и посчитаться с его всесильным врагом; клянусь вам, я это сделаю.
— Желаю вам успеха от всего сердца.
— Спасибо, князь.
Князь Платон Алексеевич со своей семьей пробыл в гостях у Пустошкина два дня и собрался ехать далее к Москве.
Далеко проводил Егор Захарович князя и княжен и, когда надо было ему вернуться домой, стал прощаться.
Князь Платон Алексеевич обнял Пустошкина и расцеловался с ним.
— Егор Захарович, я вас жду к себе. Хоть и не близко живем мы друг от друга, но по пословице «для милого друга и семь верст не крюк». Питаю надежду увидеть вас у себя, — проговорил князь Полянский своему новому знакомому.
— Буду в Москве, вас, князь, не объеду, — ответил Пустошкин.
— Было бы грешно объехать.