Золотой ворон
Шрифт:
Жану пришлось отступить, чтобы Джереми смог, наконец, налить себе напиток. Боль в груди теперь жгучим комом застряла в горле. Он знал, что должен сказать им, и не знал, что сказать, чтобы это его не убило. Он потратил два месяца на то, чтобы похоронить Элоди под всем, что смог найти, только для того, чтобы Ханна вогнала лопату прямо в ее гноящуюся могилу. На мгновение Жан почувствовал, что находится далеко отсюда, и в отчаянии потянулся. Он положил руку Джереми на грудь, когда тот сделал первый шаг к двери.
– Джереми, - сказал
– Не спрашивай меня о ней. О ком угодно, только не о ней.
– Джереми уставился на него, выглядя более чем растерянным. Жан не смог произнести ее имя, но Джереми понятия не имел, о ком он говорит. Жан с трудом сглотнул, чтобы подавить прилив желчи, которая по вкусу слишком напоминала кровь, и сказал: - Моя сестра. Я не могу...
– Паника, сжимавшая его грудь, грозила разорвать его на части, и Жан отвел взгляд, когда взгляд Джереми затуманился. Лучшее, что смог выдавить из себя Жан, было: - Я не могу говорить о ней. Я не буду.
Ему показалось, что он услышал тихое «прости» Джереми, но его сердце колотилось так громко, что, возможно, ему это показалось. Жан впился ногтями в собственную грудь, пытаясь заставить сердце биться спокойнее и изо всех сил сдерживая свое горе. Джереми ждал вместе с ним, но был достаточно любезен, чтобы отвести свой тяжелый взгляд в сторону и больше ничего не говорить. Жан все равно закрыл глаза и поискал коробку, в которую запихивал свои кошмары. Он представил, как закрывает ее и обматывает цепями, слой за слоем, пока дерево не скроется из виду. Проблема на потом, с надеждой, что «потом» так и не наступит.
Он почувствовал себя увереннее, когда открыл глаза.
– Я готов.
Джереми был не настолько груб, чтобы спросить, уверен ли он, и вывел его из комнаты. Кевин устроился в дальнем углу дивана, а Эндрю, скрестив ноги, устроился на подоконнике, откуда мог наблюдать за ними всеми. Лайла заняла свое кресло из ротанга, а Кэт устроилась на полу перед ней. В одной руке у нее была связка перепутанных цепочек, которые она перебирала. Когда они пришли, она подняла их и сказала:
– Я стараюсь изо всех сил, но Лайла, очевидно, не знает, как пользоваться шкатулкой для драгоценностей. Нашла это в пакете под раковиной.
– Ой, - сказала Лайла, ничуть не раскаиваясь.
Джереми жестом предложил Жану занять место первым, и Жан выбрал другой конец дивана. Между Кевином и ним оставалась свободная подушка, которую, как он предполагал, должен был занять Джереми, но Джереми опустился на колени на пол с дальней стороны кофейного столика. Жан предположил, что это было лучшее место для него, если он хотел смотреть в глаза Кевину и Жану, не поворачиваясь туда-сюда.
Джереми последовал примеру Жана и опустошил половину своей кружки. Когда он поставил ее на стол, щелчок прозвучал окончательно. Джереми подождал еще мгновение, прежде чем спросить:
– Почему Нил приехал в Лос-Анджелес
Вероятно, это было адресовано Жану, но он не возражал против того, что Кевин оказался немного быстрее в жеребьевке.
– Ему пришлось встретиться с ФБР, чтобы обсудить осложнения, связанные с расследованием по делу его отца. Мы ошибочно предположили, что он отправится за этим в Балтимор, - добавил Кевин, искоса взглянув на Жана.
– Почему они решили встретиться здесь, для меня непостижимо.
– Потому что Жан здесь, - Джереми повернул голову к Кэт и Лайле, думая о своих следующих словах для них, но, не отрывая взгляда от лица Жана, продолжил: - Потому что родители Жана работали с отцом Нила, предполагаемым Мясником.
– Не предполагаемым, - сказал Жан.
– Что?
– от изумленного возгласа Кэт чуть не лопнули барабанные перепонки.
Кэт и Лайла обернулись к нему, Лайла выглядела ошеломленной, а рот Кэт был так широко раскрыт, что было удивительно, как она не вывихнула челюсть. Кэт первой обрела дар речи, но все, что ей удалось, это резко сказать:
– Ты это несерьезно.
Жан спокойно копался в правде, пытаясь найти ответ, который ему было позволено дать, и детали, которые лучше всего объяснили бы это фиаско Кевину. Он пристально посмотрел на Джереми и сказал:
– Не те люди спрашивали, почему Нил вернулся из Эвермора другим. Он провел годы в бегах; с его стороны было непростительным безрассудством сбросить маску, когда о его команде говорила вся страна. Если бы они слишком долго следили за Эвермором, Нил подумал, что они неизбежно нашли бы меня. Он пришел сюда, чтобы предупредить меня и нанести превентивный удар. Куда бы ни пошел Нил, ФБР следует за ним. Мы хотели во всем разобраться на своих условиях, а не быть застигнутыми врасплох в будущем.
Лайла первой все прояснила:
– Вы были в ФБР, когда погиб Грейсон. Местное отделение поручилось за вас перед полицией Лос-Анджелеса.
– Да.
Джереми посмотрел на своих друзей и объяснил:
– Родители Жана были арестованы Интерполом несколько часов назад. Это еще не стало новостью, но команда Бейли, должно быть, обратила внимание на его семью, изучая его биографию для интервью. У них был специалист, говорящий по-французски, который мог бы помочь Жану с переводом, если бы ему это понадобилось, и она нашла статью на сайте иностранной прессы.
– Она же не спрашивала тебя об этом, - сказала Лайла. Она увидела ответ, который был ей нужен, взглянув на его лицо, и в ее голосе прозвучала праведная ярость.
– Без предупреждения?
Жан вцепился в свою кружку, как в спасательный круг, и уставился на свой темный кофе. Прошла минута, прежде чем он понял, что может доверять своему голосу, и тогда лучшее, что он смог предложить, было:
– Я обещал, что буду достойно представлять Троянцев, но я ушел. Я извинюсь перед тренером Реманном, как только смогу.