Золотой ворон
Шрифт:
Торрес едва дождался, пока Коннорс отойдет, прежде чем снова занять свое место, и хмуро уставился на свою салфетку.
– Что это за чертовщина?
– спросил он, указывая на дорожки, оставленные конфетами Коннорсом.
– Кто закидывается дурью за моим столиком, и нужно ли мне вообще спрашивать?
Его защитник рассмеялся и продемонстрировал свою коллекцию палочек.
– Это конфеты, кэп. Смотри!
Джереми в совершенстве отрепетировал фразу Жана, но теперь все это было в беспорядке. Лучшее, что у него получилось, это небрежно спросить Торреса:
– Есть стрельнуть?
–
Жан схватил его за запястье.
– Не надо.
Джереми проверил, насколько крепка его хватка.
– Пойдем со мной.
Выражение лица Жана говорило о том, что он не хотел мириться с этой истерикой, но, в конце концов, Жан отпустил его. Джереми вышел, не дожидаясь его, и слишком много взглядов провожали его до двери.
Глава пятнадцатая
Джереми
Изнуряющая жара на улице никак не улучшила настроения Джереми, но, по крайней мере, ему стало легче дышать. Когда он вышел из здания, к дверям подъехал чартерный автобус, который доставил предпоследнюю команду в конференц-центр. Скорее всего, из Северной Аризоны; Джереми не мог припомнить ни одной другой команды, которая была бы достаточно близко, чтобы путешествовать в праздничной одежде. Он задержался лишь для того, чтобы придержать дверь для Жана, а затем направился вдоль здания так быстро, как только мог.
На полпути он остановился и присел на бордюр. Жан тут же отобрал у него сигареты и отбросил их в сторону. Джереми вздохнул и повернулся, чтобы пойти за ними, но Жан положил обе руки ему на плечи, удерживая на месте. Недоверие и неодобрение придали резкость его словам, когда он настаивал:
– Ты не настолько глуп.
– Ты уверен?
– Спросил Джереми.
Судя по напряженной линии рта Жана, это был не тот ответ, которого он ожидал или хотел. Джереми смог оттолкнуть его и встать. Джереми держался на расстоянии, пока закуривал и изучал клубящийся дым, чтобы находится с подветренной стороны от Жана. Он скурил треть сигареты одной затяжкой, молясь, чтобы никотин сделал свое дело, и поморщился от раздражения, прозвучавшего в голосе Жана:
– Джереми.
Позже он получит выговор от Лайлы, сейчас он в этом не нуждался.
– Спасибо тебе, - сказал он и, воспользовавшись смущенным молчанием Жана, пояснил: - за то, что не ударил его. Я знаю, ты хотел этого, и я знаю, что ты мог бы это сделать. Спасибо, что выбрал сдержанность.
Краем глаза он заметил, что Жан сделал резкий жест.
– Позволь мне сразиться с ним. Я позабочусь о том, чтобы он больше никогда не играл.
– Когда Джереми только покачал головой, Жан пообещал: - Я сделаю это без свидетелей.
– Это было бы его слово против твоего, - сказал Джереми со слабой улыбкой.
– Они бы приняли его без колебаний. Не потому, что кто-то искренне считает, что он заслуживает презумпции невиновности, а потому, что было бы приятнее верить,
– Они спешат поздравить нас с хорошим спортивным мастерством, но жаждут драматического падения с небес.
– Так же яростно, как вы сопротивляетесь этому, - сказал Жан.
– Я не понимаю твоей одержимости.
Джереми уже пытался объяснить это раньше. Все это по-прежнему было правдой - радость от хорошей игры, послание, которое его команда надеялась донести, но сегодня те же отговорки и причины ни к чему не приведут. За этим стояло нечто большее, и Жан это знал. Джереми повертел рукой так и сяк, наблюдая, как вишневый огонек танцует в его сигарете, и тихо произнес:
– Возможно, искупление.
Этого было достаточно, чтобы привлечь к себе пристальный взгляд, но Жан ничего не сказал. Джереми посмотрел через парковку туда, где медленно собиралась толпа. Вот-вот должна была прибыть последняя команда. Джереми с сожалением вздохнул и докурил сигарету так быстро, как только смог. Он раздавил окурок о бордюр и сунул его в карман, чтобы выбросить по пути внутрь.
Они были на полпути к двери, когда Жан окликнул его:
– Декс. Декстер? Твой друг.
Джереми вздрогнул и остановился.
– Коди не назвал бы его другом.
– Нет, - согласился Жан.
– Репортеры назвали его в первый день занятий. Я не знаю этого имени.
– Декстер Роллинз был капитаном Рысей три года подряд, - сказал Джереми, - но он учился на пятом курсе, когда я учился на первом, поэтому я встречался с ним только один раз. На осеннем банкете, - подтвердил он, когда Жан посмотрел мимо него в сторону здания. То, что имя Декстера не упоминалось в рассказе Коди, озадачивало.
– Что именно рассказал тебе Коди?
Жан поколебался, прежде чем ответить:
– О Ноа.
У Джереми от горя сжалось сердце, но Жан не стал вдаваться в подробности. Джереми никогда еще не любил его больше. Он медленно втянул в себя воздух, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, и спросил:
– А как же вечеринка?
– Только то, что ты сходил на одну из них.
Искушение было ненасытным зверем. Он сказал, что не стал бы лгать Жану, но правда была многоуровневой и не имела никакого отношения к делу. Упущение не было нечестным, но это не объясняло сильную тошноту, подкатывающую к горлу, когда он думал об этом. Он не осознавал, что отвернулся, пока Жан не взял его за подбородок и не повернул голову обратно.
Жан тихо предупредил:
– Ты обещал.
– Я обещал, - согласился Джереми, - но сейчас не время вдаваться в подробности.
– Когда Жан не отпустил его, Джереми махнул рукой в сторону приближающейся команды и повторил попытку.
– Ты сказал, что детали не имеют значения сегодня вечером, поэтому мы поговорим об этом завтра. Хорошо? Я принесу нам кофе и расскажу все, что ты захочешь узнать.
Жан ничего не сказал, но отпустил его. Джереми привел их обратно в конференц-зал, опередив последних прибывших всего на несколько шагов. Как и ожидалось, Лайла и Кэт поменялись местами в его отсутствие. Джереми отказался принимать это на свой счет, но передал сигареты Торресу через стол.