Зверь Лютый. Книга 19. Расстрижонка

Бирюк В.

Градята по-визжал, я по-извинялся. Нудно и долго. Но мы в порубе - спешить некуда. И деваться нам друг от друга... и от его "триметиламинурии"...

Хорошо Жванецкому советы давать: "Не нравится запах? Отойди, не стой!". А если я - уже? В смысле - не стою, а сижу? В обоих смыслах этого слова.
– Тогда - "дышите ротом"?

Подышал. Потом пошёл задушевный разговор. Он рассказывал про баб, и как хорошо у него с ними получалось лет десять назад, а я дышал ртом и интересовался подробностями нынешней кормёжки и прежней фортификации.

***

Боголюбский

построил здесь, на холме в устье Неглинной, деревянную крепость. Она объединила существовавшее старое мысовое укрепление и огороженное предградие - разделявший их ров был засыпан. Для укрепления поречных косогоров Неглинной были применены "крюковые конструкции". На поперечных покладках с крюками на концах были уложены дубовые бревна. Крюк держал бревно и не позволял ему смещаться под напором грунта. На крюковых конструкциях строительство стен можно было вести по прямой, не считаясь с микрорельефом, чувствительным для рубки стен из венцов. Сама стена крепости середины XII века представляла собой разгороженные продольными и поперечными стенами клети-"городни" (их найдут при рытье котлована Дворца Съездов).

Эта крепость именуется в источниках еще не "кремлем", а "кремником"; слово "кремль" впервые встречается в Тверской летописи под 1315 г.

Позже, при Иване Третьем, Алоизио да Карезано, строивший западную сторону новых, кирпичных уже, стен, снова, ещё дальше, вынесенных к Неглинной, перебросил арочные перемычки вдоль обрывистого берега, которые сравняли неровности почвы и лишь затем стал возводить стены. Он спрямил стены этого фасада, вывел их на одинаковую высоту, а длинные прясла "облокотил" на прямоугольные башни.

***

Уже устраиваясь у стены и отходя ко сну, вспомнил вдруг рассказ одного советского классика-фантаста. Сюжет начинается с того, что здоровый мужик из разинских атаманов попадает в подземелья Московского Кремля. Где его и мордуют. Потом палачи делают перерыв и кидают атамана в камеру. А там дедок какой-то, уже совсем не самоходный. У казака было редкое имя - Алмаз. А дедок...

– - Слышь, Градята, ты часом не инопланетянин?

– - Чего?!

– - Ничего, проехали.

– - Куды?!

В той истории казак на себе таскал энелошника по подземельям Кремля. Потому как космо-пришелец, попав в руки московским катам - ходить уже не мог. Но видел в темноте. И сквозь стены. И видел он...

– - Туды. Где тут у вас потайной ход наружу?

А в ответ...

В полной темноте наступила полная тишина.

Ещё не абзац, но уже близко: собеседник перестал дышать. А также - пыхтеть, шелестеть и чесаться. Помер?
– Грустно будет, поговорить не с кем.

Нет, живой. Ползёт. Факеншит! Да что ж ты так пахнешь?! Триметиламинурист. Только - не наследственный, а благо-приобретённый. Точнее: порубо-...

– - Откеля прознав?

– - Откеля-откеля... оттеля.

***

Всякая нормальная крепость должна иметь системы подземных коммуникаций. Слуховые галереи выносятся

в предполье для обнаружения вражеских подкопов. Дальше - минная война. По-сапёрному: "тихой сапой". Порох - не обязателен. Кажется, древние вавилоняне поймали как-то своих противников: прокопались в их туннель и запалили там битум. Газовая атака. Большая часть отборного атакующего отряда так и осталась в туннеле. Традиции сохранились в регионе, активно применяются в секторе Газа и пригородах Дамаска.

Мы не на Востоке, а в Москве. Но здесь тоже копают. Внезапное острое желание Ивана Грозного - "вот прям сразу!" - жениться на королеве Елизавете было выражено среди ночи английскому послу, приведённому в царские покои в Кремле по подземному ходу.

Я уже говорил, что в человеческих поселениях единожды принятые решения по размещению чего-нибудь где-нибудь - часто воспроизводятся веками. Проходят войны, пожары, смены формаций и государств, но топология воспроизводится раз за разом. "И до нас люди жили. Нас - не глупее". И на месте мелочной лавки Рабиновича конца позапрошлого века стоит трёхэтажный универмаг пана Гетьмана, а на месте кузницы "шановного" Федорченко побывала и "Сельхозтехника", и механический завод "Мак, Дак энд Гузь".

Через двести лет после Боголюбского, Иван Калита поставит новую дубовую крепость. Более чем втрое удлинив линию стен. Менее чем через тридцать лет после Калиты - Дмитрий Донской построит "белокаменную". Почти полностью соответствующую Кремлю 21 века по площади. На месте Спасской башни находились Фроловские ворота, на которых, во время осады Москвы Тохтамышем, дрался и ругался знаменитый Адам-суконник.

Ещё через столетие Иван Третий построит последний, кирпичный Кремль в 2.5 км длиной.

Вот этот "уголок" - стрелка Москва-реки и Неглинной - самый старый. Решения первых строителей, вернее всего, в этом месте воспроизводились последующими. В России строения очень интенсивно горят или ветшают - восстановление случается куда чаще, чем - "... до основанья. А затем...".
– А зачем?

Арсенальная, Тайницкая, Боровицкая, Водовзводная... да с какой из башен Кремля не связаны слухи о подземном ходе?!

***

– - Или даром меня люди "Зверем Лютым" зовут? Ежели сути не знать, то всякая "лютость" - в глупость превращается. Колись, Градята. Где ходы копали? Из Боровицкой - к Неглинной, а из Тайницкой - к Москва-реке?

Тут мы малость поспорили. Тайницкой башни в Кремле ещё нет. На том месте стоят Чешские ворота. Почему "Чешские" - не знаю. Но башня над ними есть. Впрочем, обилие башен с воротами - постоянное свойство Московского Кремля. Отражение склонности к активной обороне, к проведению вылазок.

Градята то шипел, то плевался. Пытался уличить меня в невежестве в части крепосте-строительства. А чего уличать?
– Я и так про свой дилетантизм в этой области знаю. Но у меня есть Фриц, мы с ним общались много. Опять же - опыт кое-каких построек на Стрелке.