Звездная Кровь. Изгой V
Шрифт:
Подошёл к нему, протянул ладонь:
— Год. Что скажешь, Чор? Справишься?
Он не ответил сразу, лишь бросил злобный взгляд на своего деда. И, выдохнув, сжал мою руку:
— Ладно… Только не помыкай мною, как рабом… И пушечным мясом я не буду.
— Не в моих интересах терять союзника, — ответил я ухмыльнувшись. — Тогда сделка?
— Сделка, — протянул без особого энтузиазма наш проводник.
— Мой внук ещё бестолковый, — проворчал старейшина, словно решая судьбу куска мяса, — Даже в сбыте контрабанды не преуспел. А может, с тобой, Восходящий, поумнеет. Год… Так тому
Ами чуть заметно улыбнулась, приподняв уголки губ. Я прочитал в её взгляде облегчение.
— Чор, — снова заговорил Грох, постукивая узловатыми пальцами по посоху, — Слышал, что говорит твой новый старший?
Зоргх опустил глаза, прижав ладони к груди:
— Да, дед… Слышу. Буду служить. Год… если выживу.
Старейшина лишь ухмыльнулся в ответ.
246
Наш путь снова лежал по древним тоннелям камнеедов, часть из которых была настолько велика, что мы могли спокойно ехать верхом. Внутри подвывал ветер, наполняя пространство под сводами причудливыми звуками. Это было и плохо, и хорошо.
Очевидным плюсом было то, что скорость наша значительно возросла. Когда можно было двигаться верхом, я брал Чора на спину своего тауро, и мы двигались рысью. Могучий Буян, казалось, даже не замечал добавившихся шестьдесят килограмм веса. Чору ездить верхом не нравилось. Он откровенно тауро побаивался, в седле его укачивало. Неудивительно, что такого ускоренного способа передвижения он не оценил. Но и позволить коротконогому зоргху бежать за нами на своих двоих, я не мог. Пешком бы он нас слишком тормозил.
Минусами старых тоннелей было то, что их успела заселить всевозможная живность. Основными представителями которой являлись всевозможные насекомые. Они роились и при каждом удобном случае начинали нас грызть. Мои улучшения кожи позволяли переносить эти атаки мелких вредителей относительно спокойно. Насекомые-паразиты попросту не прокусывали мою кожу, но изобильно набивались в глаза, рот, нос, уши и ползали по коже в поисках уязвимого места.
Их было настолько много, что я вспомнил про соамово средство от ночницы, которое он мне дал почти сразу после нашего знакомства. Репеллентом от насекомых мы воспользовались сами и защитили наших животных.
Довольно сильное движение воздуха свидетельствовало о том, что здесь есть выходы. Представителей животного мира крупней, чем многочисленные мелкие вредители нам, пока не встречалось, но если верить Чору имелись и такие. Гигантские насекомые и ночные твари водились и здесь. Успокаивало только то, что про Червей и Имаго местные жители ничего не слышали. С кем-кем, а с ними встречаться без соответствующей предварительной подготовки не хотелось бы. Потому как нам придётся драпать.
Все эти байки Чор начал травить, естественно, после того, как наш небольшой отряд углубился в тоннели на несколько десятков километров. Прошли мы их довольно легко, так как пол оказался ровным. Под ногами тихо похрустывали чешуйки чего-то органического, напоминавшие древесную кору.
По пути нам попадались довольно просторные пещеры, служившие перекрёстками практически одинаковых тоннелей. Эти почти идеально круглые
В таких «уютных» пещерках мы и останавливались передохнуть, перекусить и размяться. Эти залы имели в диаметре от тридцати до шестидесяти метров, с обязательным водоёмом в центре на дне зала, круглым словно блюдце. Естественно, в этих старых тоннелях никаких камнеедов уже не было.
Мы покинули деревню зоргхов на рассвете. Воздух был довольно влажным, пропитанным запахом затхлой сырости и дыма тлеющих костров. Чор шёл впереди, его низкая и плотная фигура в пончо сливалась с тусклым светом, пробивавшимся через расселины в скалах. Ами ехала следом, её карабин наготове, и вела она себя настороженно, всё ещё не веря ни Чору, в частности, ни зоргхам в целом.
Я замыкал наше шествие, размышляя о том, о сём, поглядывая назад, но скорей для порядка, чем из необходимости. Рядом со мной расслабленно семенил Колчак, то и дело, становясь столбиком и шевеля вибриссами.
Тауро также довольно топали, их тяжёлые копыта глухо отдавались в узком тоннеле. Насколько я понимал животных, они застоялись в деревне и теперь радовались возможности брести и бежать куда угодно, лишь бы не торчать на одном месте. Мы провели в подземном поселении зоргхов четыре древодня, занимаясь в основном тем, что накладывали заклинания исцеления.
В основном этим занималась Ам’Нир’Юн. Её заклинание было ниже рангом, но в большинстве случаев его хватало. Я же занимался более сложными случаями: неправильно сросшимися переломами, тяжёлыми травмами и другими серьёзными болезнями. Пришлось провести даже несколько операций. Сломав одному мальчишке ногу и заново поставив кости на свои места, за ним на операционный стол лёг охотник с неправильно сросшейся ключицей. Было и ещё несколько случаев.
Никогда в той прошлой жизни я бы не взялся за медицину, да ещё и операции. Слишком мало я знал в этой области. Но единственное, что чётко понимал — кроме меня никто этим покалеченным зоргхам не поможет. Не дождались бы они настоящего врача или сколько-нибудь квалифицированного лекаря.
На третий день в нашу с Ами гостевую комнату принесли плоды Медового Дерева. И их… Их было много. Целая гора. Я рассудил, что больше не меньше, и не откладывая в долгий ящик, мы запаковали в Руну деревянного ранга всё, что нам принесли. Получилось четыре Руны в общей сложности. Одну я сразу отдал Ам’Нир’Юн, в качестве благодарности за это совместное приключение. Три других собирался отдать Лис, после возвращения в Небесную Аптеку.
Фонарь Чора бросал жёлтый свет на стены, и я заметил, что они местами покрыты странными узорами — то ли рунами, то ли следами когтей. Воздух был густым, пахнущим плесенью и чем-то кислым. Мы двигались в полной тишине, лишь изредка слышалось капанье воды, да скрежет камня и чешуек под ногами тауро.
— Примерно через час мы подойдём к Грибнице, — негромко сообщил Чор не оборачиваясь. — Мои предки её развели, даже в самые мрачные времена она спасала нас от голода.
— Угу, — кивнул я, не влипая в дальнейшие разговоры.