Звёздный огонь
Шрифт:
Магус слепо шагнул вперед, будто лунатик, но Змееныш тотчас же отскочил к самому фальшборту и крикнул:
– С-стой на месте! – Казалось, он выпрыгнет за борт, если Фейра приблизится ещё хоть на волос. – Пять шагов, Крис-стобаль! Если ты подойдешь ближе, я… с-стану другим, и тогда конец вс-сему! С-стой на месте, если ты и впрямь хочешь ис-справить хоть какую-то ошибку!
Разговор становился всё более странным, и что-то в лице Феникса подсказывало Кузнечику: обвинения в предательстве, прозвучавшие столь неожиданно и резко, – вовсе не безумная выдумка парнишки со змеиными глазами.
Феникс – предатель?!
Безумие…
– Если ты пришел обвинять, – проговорил магус, – то я виноват лишь в том, что опоздал. Я не предавал ни тебя, ни… кого бы то ни было ещё. – Змееныш хмыкнул, недвусмысленно выражая свое отношение к этим словам. – Но если ты пришел помочь, то зачем теряешь время? Говори, я слушаю.
– Капитан! – не сдержался Умберто. – Разве можно принимать помощь от слуги Звездочета? Да ему вообще нельзя здесь находиться, если мы не хотим, чтобы это место стало известно ещё кому-то… – он осекся, заметив странную вещь, о которой сам Змееныш немедленно спросил вслух:
– Но ведь я уже с-сумел отыскать «Невес-сту», так? – Он коротко рассмеялся. – Можете не беспокоиться, Звездочет не найдет меня здес-сь… «Утренняя звезда» не позволит ему это с-сделать. А ес-сли и найдет, то ничего страш-шного – он сможет лишь позвать меня, но отыскать… – Он покачал головой. – Никогда ему меня не найти.
– Но почему? – заупрямился Умберто. – Я тебе не верю!
– Мне верит твой капитан, – ответил Змееныш и перевел немигающий взгляд на Феникса. – Это главное. Так что, Крис-стобаль? Я уже знаю, что ты задумал, но без меня твой блес-стящий план обречен на неудачу.
– А с тобой? – быстро спросил магус.
– С-со мной появляется с-слабая надежда, что вы не погибнете в первый же день. – Хоть лица Змееныша не было видно под маской, многим показалось, что при этих словах он улыбнулся. – Впрочем, ещё не поздно отказаться – всё брос-сить, разойтись, забыть про Эсме, Джа-Джинни, Хагена… – в ответ раздались возмущенные возгласы, и он умолк.
– Умберто прав! – крикнул кто-то из матросов. – Почему мы должны тебе верить?
– Ну-у, не знаю… – Змееныш пожал узкими плечами. – Быть может, мне и впрямь не стоит предавать Звездочета? Он же так щедр со своими слугами, просто божественно щедр…
Закончив эту странную фразу, он глубоко вздохнул, закрыл глаза, а потом одним резким движением сдернул свой черный платок.
Наступила тишина.
Нижняя часть лица у него была нечеловеческой: её покрывала чешуя, на вид казавшаяся стальной; безгубый рот растянулся в вечной усмешке до ушей, открывая острые треугольные зубы, которые больше подошли бы прожорливой хищной рыбе. Стало ясно, отчего Змееныш то присвистывает, то шепелявит – с такими челюстями немудрено было и вовсе утратить дар речи.
– И в с-самом деле… – Он поднял голову, обвел матросов «Невесты ветра» пристальным взглядом – мало кто сумел выдержать этот взгляд, не дрогнув. – Зачем мне верить? Я нелюдь… безумное с-создание… ручная зверуш-шка Звездочета…
Все молчали. Змееныш повернулся к Фениксу и что-то хотел сказать, но не смог – из его горла вырвалось лишь шипение. Фейра страдальчески поморщился, как будто жуткое зрелище причиняло ему не душевную, а вполне ощутимую телесную боль.
– Прости меня, Паоло, – проговорил он негромким голосом, в котором не было ничего, кроме сострадания. – Если бы я знал…
Феникс умолк. Он как будто сам горел под пронзительным взглядом желтых глаз – взглядом, скрывавшим тайну. Имя «Паоло» показалось Кузнечику смутно знакомым, но не более того; он понятия не имел, что связывало в прошлом капитана и Змееныша. Наступила гнетущая тишина, которую никто не решался нарушить, и когда Змееныш вновь обрел дар речи, многие ощутили облегчение.
– Пора дейс-ствовать, – сказал он, вновь пряча изуродованное лицо под платком. – Пора разъяс-снить артис-стам их роли. Ты ведь ещё этого не с-сделал, Крис-стобаль? – Фейра молча покачал головой. – Не реш-шился… Понятно. Что ж, кто-то должен взять на с-себя с-самую неприятную обязанность. Или не с-самую… как посмотреть…
Змееныш огляделся, остановил взгляд на Умберто и одним плавным движением скользнул к моряку.
– Ты! – Рука в черной перчатке легко толкнула помощника капитана в плечо. – Ты же мечтал о том, чтобы с-стать навигатором вос-схитительной «Невес-сты ветра»? С-станешь… Роль предателя тяжела, но тебе не привыкать, ведь так? – Прежде чем Умберто успел опомниться, Змееныш уже повернулся к остолбеневшим от изумления матросам и провозгласил: – Каждому из вас-с предс-стоит решить, на чьей он с-стороне. Команда должна разделиться пополам и разыграть мятеж… правдоподобный мятеж, в котором ни один щупач не ус-сомнится! Но кому-то придется близко познакомиться с императорской тюрьмой. Готовы на это ради с-своего капитана? Ради друзей?
Все молчали, но Змееныш и не ждал ответа – он напряженно искал среди матросов кого-то одного, а когда нашел, то сумел удивить собравшихся ещё сильней, чем раньше.
– А главная роль в предс-стоящем с-спектакле уготована тебе, Кузнечик… Позволь, я с-сделаю то, что полагаетс-ся делать каждому в твоем присутс-ствии!
Юнга, который и до этого глядел на Змееныша с ужасом, теперь задрожал и побелел, а когда нелюдь удостоил его глубоким поклоном, каким приветствовали только членов императорского семейства, молоденький магус зашатался и еле-еле устоял на ногах.
– Капитан… – пролепетал он чуть слышно. – Вы же обещали мне хранить тайну!
– Обещал, – ответил Фейра. – Прости…
За краткий миг, отделявший слово «прости» от имени, которое неизбежно должно было прозвучать следом, Кузнечик пережил очень многое. Ему показалось, что два с лишним года осыпались легкой шелухой, которую тотчас же унесло ветром – а ведь это была целая жизнь, хоть и недолгая. Эрдан… знакомство с Сандером и Эсме… путешествие на юг… Всё это время он старательно возводил вокруг себя стены лжи, но в основании этих стен лежал один-единственный камень – имя. Оно было заклинанием, которое должно было разрушить маленький мир юнги со смешным прозвищем «Кузнечик».