Звёздный огонь
Шрифт:
– Это не так, – ответил Фейра. – И вы же всё знаете, Ваше Величество.
– О, как ты заговорил! – Аматейн всплеснул руками. – Я поражен.
– Целитель – вовсе не щупач, – продолжил пленник. – Она не сумеет отыскать в моем сознании именно то, что нужно вам, а если я почувствую за её спиной щупача, то сожгу обоих… Вы же слышали, что сказал Чейн – у «Невесты ветра» теперь другой навигатор. Всё остальное – тоже правда!
– Другой навигатор, – повторил Аматейн и перевел взгляд на Умберто. – Рейго!
Щупач понял своего повелителя с полуслова: он подошел к Умберто, не
– Есть! – воскликнул Рейго Лар, отступая. Умберто отшатнулся, спрятал лицо в ладонях – была видно, что он с трудом удерживается на ногах. Говорили, что близкое знакомство с щупачом обеспечивало жестокую головную боль на сутки, а то и больше; теперь Фаби поняла, что слухи не преувеличивали, а недооценивали реальность – одной болью дело не ограничивалось.
Она бы не хотела испытать такое на себе…
– Чистая правда, мой повелитель, – сказал Рейго Лар. – Я видел, как всё произошло. «Невеста ветра» лишила бывшего капитана не только своей поддержки, но и ясности ума – она одурманила его, заставила поверить в то, что всё в полном порядке… пока не стало слишком поздно. Право слово, я даже не думал, что устроить мятеж на корабле так легко и просто!
– Только если тебя поддерживает фрегат, – проронил мастер-корабел. – В противном случае шансы весьма невелики.
– Что ещё ты видел? – нетерпеливо спросил Аматейн.
– Как новый капитан ломал старому пальцы, – ухмыльнулся Лар. – Это было очень… воодушевляющее зрелище. И, Ваше величество, по-моему, я знаю причину произошедшего – одну из причин. – Он повернулся и указал рукой на Эсме, которая стояла неподвижно и смотрела на скованного феникса, не обращая внимания ни на кого другого. – Вот она!
Целительница вздрогнула.
– З-заткнись… – Умберто шагнул вперед и, не удержавшись, упал на колени. – Ты, мерзкий щупач… если ещё хоть слово скажешь, я тебе башку оторву…
Капитан-Император рассмеялся.
– Ну зачем же так жестоко? Нет-нет, ты должен был сам рассказать мне правду… Что ж, господа, всё ясно! Мы видим перед собой живое подтверждение старого-старого правила, запрещающего брать женщин на борт фрегата. Кристобаль, я по-прежнему тебе не верю, но постараюсь воспользоваться случаем и продемонстрировать своё гостеприимство. Джессен, уведи его! Хотя нет, погоди. Осталась последняя проблема…
Аматейн встал, повернулся к спутнику Умберто, словно лишь теперь вспомнив о том, что этот юный дерзец посмел присвоить себе имя покойного принца Амари. Мгновение оба сверлили друг друга яростными взглядами, а потом Капитан-Император отчеканил:
– Мой сын мертв. Лишь Заступница могла бы его спасти, но она не пожелала сойти с небес на землю. Ты, мерзавец, и впрямь на него похож, но этого недостаточно!
С этими словами он взмахнул рукой и ударил по воздуху, как если бы тот был чем-то плотным, материальным. Все до единого магусы и люди ощутили волну, которую вызвал этот удар, но едва ли хоть кто-то из них успел понять, куда она направлена и что должно произойти.
Это
Волна ринулась на Амари, сбила с ног стоявшего рядом Умберто, и в мгновение ока разнесла вдребезги большое окно. Осколки стекла, похожие на огромные кривые ножи, не упали на пол, как им полагалось бы по закону природы, но повисли в воздухе. Потом, развернувшись, они ринулись на неподвижного юношу, который успел лишь поднять руку.
…И всё замерло.
– Без сомнения, кто-то умер в тот день, – хрипло сказал Амари и шевельнул пальцами. Несколько осколков со звоном упали; остальные продолжали висеть, словно на невидимых нитях. – Но это уж точно был не я! – Новое движение, звон. – Хотя ты, отец, можешь по-прежнему сомневаться в том, что видишь…
Ещё четыре осколка отправились на пол, последний же стал поворачиваться, будто стрелка компаса. Вот он указал острым концом на Витеса… Умберто… ненадолго задержался, целясь в серебряную маску Аматейна… и замер, уставившись на Рейго Лара. Щупач сглотнул, на его враз побледневшем лице выступили крупные капли пота.
– Впрочем, ты уже ни в чем не сомневаешься, – договорил Его Высочество принц Амари и взмахом руки заставил жуткую «стрелку» присоединиться к другим осколкам. Вот теперь установившаяся в кабинете Аматейна тишина была по-настоящему мертвой, и её не нарушали даже звуки, доносившиеся сквозь разбитое окно. Весь мир как будто притих в ожидании того, что скажет или сделает Капитан-Император, вновь обретший потерянного сына.
– Оставьте нас, – неузнаваемым голосом произнес Аматейн.
И они подчинились.
… – Ты ещё слишком молода, – сказала Ризель. – И ничего не знаешь про договоры о дарах. Так?
– Слышала однажды, – неуверенно ответила Фаби. – Это как-то связано с… кукушками?
Принцесса усмехнулась и кивнула. Они сидели на краю широкой кровати Ризель, доверительно склонившись друг к другу – Фаби невольно подумала, что так могли бы шептаться две сестры, а не госпожа со служанкой. Воздух в спальне Её Высочества стал другим – затхлым, тяжелым, – и находиться здесь было непросто. Впрочем, теперь неизвестно, долго ли придется терпеть.
– Ваше Высочество, так этот мальчик… действительно принц Амари?
Ох, как жаль, что она попала во дворец уже после его предполагаемой смерти!
– Вашему семейству повезло, – проговорила Ризель, словно не услышав вопроса. – Оно всегда было одним из самых многочисленных, хотя об этом предпочитали не говорить – как же, вы ведь бесполезные Воробьи, обреченные служить другим кланам, где уж вам обладать сокровищем, которое никому из нас недоступно? Вас много, и поэтому кукушки в ваших семьях почти не рождаются… – Она вздохнула. – Так вот, Фаби, когда женятся два магуса из разных кланов, их ребенок всегда наследует только один дар. Предположим, если мы говорим о паре, в которой муж принадлежит к семейству Цапли, а жена – Соловья, то их дитя либо начнет ещё в колыбели передвигать вещи взглядом и отдавать приказы нянькам, либо поразит всех своим прекрасным голосом… Ты ведь понимаешь, о чем я?