А небо по-прежнему голубое
Шрифт:
Сделав вывод из всего творившегося вчера в Общей гостиной, девушка справедливо заключила, что Гарри не стоит пока что появляться в людных местах. Вполне вероятно, что «поддержка» сокурсников будет преследовать его повсюду и давить на нервы. А если к этому прибавить и три явно недовольных его чемпионством факультета… Нет, Гарри пока что лучше побыть вдалеке от всех.
На площадке возле портрета Полной Дамы Гермиона нос к носу столкнулась с Гарри, вылетевшим из гостиной так, будто его кто-то преследовал. Встрече с подругой он явно обрадовался.
—
— За такие слова ты заслужил хороший завтрак. — Гермиона протянула ему бутерброд. — Пойдём на улицу, прогуляемся.
Во время прогулки вдоль берега Чёрного озера Гарри рассказал обо всём, что с ним произошло вчера, и поделился с подругой своими переживаниями. Девушка с сожалением подумала о том, что с ним вечно что-то случается, и оказаться сейчас без поддержки друга, коим являлся Рон, очень тяжело.
— Я верю, что ты не виноват, — сказала Гермиона после рассказа приятеля.
— Только вот Рон по-прежнему считает меня жаждущим славы самоубийцей, — невесело усмехнулся Гарри. — Если бы я только мог отказаться…
— Я обязательно перечитаю все книги о предыдущих Турнирах, — заверила его Гермиона. — Может быть, мы что-то упустили? Может, получится как-то исключить тебя из участников?..
— Не получится. — Гарри отрицательно покачал головой. — Если бы это было возможно, Дамблдор бы сразу всё исправил. Но он сказал, что с каждым чемпионом Кубок заключает негласный контракт, разрушить который никак нельзя. — Он вздохнул, глядя на поверхность Чёрного озера. Гермиона, чтобы поддержать приятеля, сжала его руку. — Жаль только, что Рон ничего не понимает.
— Он просто завидует, Гарри, — промолвила Гермиона. — По сравнению с братьями он всегда проигрывает, а тут ещё и лучший друг едва ли не звезда школы… Конечно, ему тяжело и обидно.
— Было бы чему завидовать, — неприязненно буркнул друг. — Я бы с удовольствием поменялся с ним местами и посмотрел бы на его попытки сразиться с Волан-де-Мортом. Приятный бонус к всеобщему вниманию, ничего не скажешь.
— Гарри! — Девушка возмущённо ткнула его в плечо, но попытка приятеля не терять присутствия духа её порадовала.
Оба замолчали: с пришвартованного к пирсу корабля делегации Дурмстранга на берег для пробежки сбежал один из учеников, и, судя по веренице следовавших за ним девиц, то был Виктор Крам. Гермиона неодобрительно нахмурилась, заслышав восторженные возгласы поклонниц. Сам же Крам не обращал на них внимания и продолжал пробежку с каменным лицом. Когда он миновал расположившихся под деревом у озера Гарри и Гермиону, последняя не выдержала и прыснула.
— Ты чего? — удивился Гарри, оглянувшись на подругу.
— Он такой серьёзный, — прошептала девушка, сама не зная, что её так насмешило. Вздохнув, она продолжила: — Пожалуй, невозмутимость при всеобщем обожании — самый лучший выход, а умение делать непроницаемое лицо — обязанность всех знаменитостей.
—
Гермиона снова засмеялась.
— Представляю тебя разгуливающим по школе с такой физиономией… — Она прижала руку к губам, чтобы сдержать смех. Гарри слегка улыбнулся, и девушка решила воспользоваться удачным моментом. — Может, ты всё же поговоришь с Роном? Не дело это — ссориться из-за пустяка.
— Не буду я с ним разговаривать, — тут же нахмурился Гарри. — Он не желает ничего слушать. Если хочешь, сама всё ему объясни, у тебя это лучше получается.
— Меня он слушать уж точно не станет, — с горечью бросила Гермиона. — Всё же он твой близкий друг, и я точно знаю, что вы оба очень пожалеете о вашей ссоре.
— Вряд ли Рон будет жалеть, даже если я сверну себе шею на этом проклятом Турнире. Уж от него я такой реакции точно не ждал.
Отвернувшись, Гермиона проследила за взвившимися со стороны Хогсмида почтовыми совами, разлетевшимися в разные стороны. В голову неожиданно пришла идея, и девушка повернулась к Гарри.
— Знаешь, что нам нужно сделать по возвращении в замок?
— Побить Рона?
— Нет! Написать Сириусу. Представляешь, какой его ждёт «приятный» сюрприз — крестник участвует в Турнире! Я уверена, что он следит за новостями, и будет лучше, если ты сам всё ему объяснишь.
— Пожалуй, ты права, — подумав, согласился Гарри. — Сириус может дать какой-нибудь совет.
С подсказки Гермионы Гарри отправил письмо Сириусу и, потерянный без своего лучшего друга, куда-то ушёл, сказав, что ему нужно побыть одному.
Гермиона надеялась, что со временем всё уляжется, но, как оказалось, её надежды были тщетны. Хоть факультет Гриффиндор и радовался такому стечению обстоятельств и всячески подбадривал (угнетал) Гарри, остальные ученики — в том числе и иностранцы — относились к четвёртому Чемпиону более чем прохладно. Слизеринцы пакостили чаще обычного, когтевранцы и пуффендуйцы не скрывали недовольства, а студенты Шармбатона и Дурмстранга так и вовсе откровенно насмехались над и без того знаменитым учеником четвёртого курса.
Обиднее всего для Гермионы в этой ситуации было то, что она ничем не могла помочь Гарри. Рон, так нужный ему, не желал идти на примирение, и Гарри тоже упрямился. Девушке приходилось общаться с ними по отдельности и везде садиться между поссорившимися друзьями. Такое пограничное общение, конечно, действовало угнетающе на саму Гермиону. Она нехотя оставила попытки помирить враждовавших мальчишек и с головой ушла в книги, собирая материал, необходимый для создания будущей петиции в защиту домовых эльфов. Из-за этого ей приходилось подолгу засиживаться в библиотеке, но, если быть честной, Гермионе это было даже по душе: таким образом она не находилась меж двух огней хотя бы часть дня. Такое положение изматывало девушку.