"А се грехи злые, смертные..": любовь, эротика и сексуальная этика в доиндустриальной России (X - первая половина XIX в.).
Шрифт:
15 Олеарий Адам. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906. С. 187.
16 Жельвис В. И. Инвектива: опыт тематической и функциональной классификации // Этнические стереотипы поведения. Под ред. А. К. Байбу-рина. Л.: Наука, 1985. С. 296 — 320.
17 См.: Кон И. С. Введение в сексологию. М.: Медицина, 1988. С. 101 — 102. Как и многие другие формы речи, инвективная лексика довольно четко дифференцируется по полу. СмЖельвис В. И. Указ. соч. С. 266 — 283. Но иногда «мужские» выражения могут выражать «женскую» точку зрения. Вот, например, что пишет о русском мате Г. Д. Гачев:
«Русский ощущает неприятность
Здесь тип бисексуальности самочувствия в русском космосе: в бабу меня превратили — выгребли меня и выгребают, а вот мужчиной стать никак не удается.
Что русский мужчина ощущает себя в большей части женщиной, очевидно из нецензурного слова.
Русский мужик в брани употребляет чаще всего — и в обращении к мужику же: ты, “блядь”, и ты “...а”, или “п...о...рванец”, где тоже главная идея “п...”. Словом “б....”, как прослойкой, пересыпано чуть ли не каждое слово речи, добавляя к нему эротически женский оттенок. Реже в ругательствах употребляется мужской корень: “х..” (ты — “х.. моржовый” — реже и есть похвала даже). Зато часто: ты, “ загреб анный в рот” (т. е. претерпевший, как женщина, акт над собой) или: “я тебя в рот гребу”, или: “я тебя гребал”. Или: “отгребись”, “гребись ты в доску” и т. д. — это мольбы женщины оставить ее.
В основном ругательстве “е. твою мать” главное слово и идея — “мать” — и звучит не как объект действия (как это буквально по смыслу слов), но как его сущность и основа.
Если же: “Ты что, офуел?” — тоже женское состояние обозначено: ошеломлен от “фуя”, не может прийти в себя.
“А на фуя?”, “На кой хер?” = “зачем?” — опять женский вопрос: в отношении к фую рассматривает (нет: “за какой п...ой?” — редко и искусственно). Так что русский мат действительно матерями и создан, женской субстанцией выработан (хотя выговорен — мужскою). Недаром так густо матерятся русские бабы» (Гачев Г Д. Русский Эрос. С. 225).
18 См.: Isachenko А. V. Unjuron russe du XVIe siecle // Lingua viget. Commentationes slavicae in honorem; Kiparsky V Helsinki, 1964. P. 68 — 70. По словам Герберпггейна, обычное ругательство московитов: «Пусть собака спит с твоей матерью» (Герберштейн С. Записки о Московии. М.: изд-во МГУ, 1988. С. 89)
19 См.: Маторин Н. М. Женское божество в православном культе. М., 1931.
20 Успенский Б. А. Указ. соч. С. 33 — 69.
21 Dreizin F. and Priestley Т. A Systematic Approach to Russian Obscene Language //Russian Linguistics, 6 (1982). P. 233 — 234; см. также: Rancour-Laferriere D. I. The Boys of Ibansk: A Freudian Look at Some Recent Russian Satire // Psychoanlytic Review, 72, No 4 (Winter 1985). P. 639 — 656.
22 Cm.: FlegonA. Op. cit.
23 Кон И. С. Исторические судьбы русского Эроса // Секс и эротика в русской традиционной культуре. М., 1996. С. 5 (серия «Русская потаенная литература»).
24 См.: Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М.: Наука, 1981. С. 354 — 470; Гальковский Н. М. Борьба христианства с остатками язычества в древней Руси. Харьков, 1916; Успенский Б. А. Указ. соч.; Levin Е. Op. cit.; Топорков А. Л. Материалы по славянскому язычеству (культ мате-ри-сырой земли в дер. Присно) //Древнерусская литература. Источниковедение. Сб. научн. тр. / Отв. редактор Д. С. Лихачев. Л.: Наука, 1984. С. 222 — 233; Его же. Малоизвестные источники по славянской этносексо-логии (конец XIX — начало XX века) // Этнические стереотипы мужского и женского поведения / Огв. редакторы А. К. Байбурин и И. С. Кон. СПб.: Наука, 1991. С. 307 — 318. Ценные указания по этому вопросу мне дал А. Н. Анфертьев, которому выражаю искреннюю благодарность.
25 См.,
26 В последующем изложении я следую в основном за Евой Левиной. См. также: Пушкарева Н. Л. Сексуальная этика в частной жизни древних русов и московитов. X — XVII вв. // Секс и эротика в русской традиционной культуре / Сост. А. Л. Топорков. М.: Ладомир, 1996. С. 44 — 91.
27 Цит. по: Пушкарева Н. Л Женщины Древней Руси. М.: Мысль, 1989. С. 87 — 88. См. также: Ролданов Б. А. Люди и нравы Древней Руси. Историко-бытовые очерки. 2-е изд. Л.: Наука, 1966.
28 Ролданов Б. А. Указ. соч. С. 190.
29 Быт великорусских крестьян-землепашцев. Описание материалов Этнографического бюро князя В. Н. Тенишева (на примере Владимирской губернии) / Авторы-составители: Б. М. Фирсов, И. Г. Киселева. СПб.: Изд-во Европейского Дома, 1993. С. 276.
30 См.: Карпинский С. «Ввезен из-за границы...»? Гомосексуализм в русской культуре и литературе. Краткий обзор // Литературное обозрение, 1991. No 11. С. 104.
31 Стоглав. СПб.: изд. Д. Е. Кожанчикова, 1863. С. 109.
32 Heller L. Amour, erotisme, litterature russe. Reflexions en guise de preface: Amour et erotisme dans la litterature russe du XXe siecle. Actes du Collogue de juin 1989 organise par PUniversite de Lauzanne, avec de concours de la Foundation du 450eme anniversaire / Ed. par Leonid Heller & Peter Lang. Lauzanne, 1992. P. 5 — 21.
33 Крижанич Ю. Русское государство в половине XVII века. В 2 т. М., 1866. Т. 2. С. 17 - 18.
34 Carey С. Op. cit. Р. 64
35 Успенский Б. А. «Заветные сказки» А. Н. Афанасьева // От мифа к литературе: Сборник в честь семидесятипятилетия Елеазара Моисеевича Мелетинского. М, 1993. С. 119 — 120.
36 Там же.
37 Миронов Б. Н. История в цифрах. Математика в исторических исследованиях. Л.: Наука, 1991. С. 19 — 20.
38 См.: Бернштам Т. А. Девушка-невеста и предбрачная обрядность в Поморье в XIX — начале XX в. // Русский народный свадебный обряд. Исследования и материалы. Л.: Наука, 1978. С. 49 — 71; Ее же. Традиционный праздничный календарь в Поморье во второй половине XIX — начале XX в. // Этнографические исследования Северо-Запада СССР. Л.: Наука, 1977. С. 88- 115.
39 Цит. по: Громыко М. М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX в. М.: Наука, 1986. С. 231.
40 Там же. С. 232.
41 См.: Байбурин А. К.у Левинтон Г. А. К описанию организации пространства в восточнославянской свадьбе // Русский народный свадебный обряд. Исследования и материалы / Под ред. К. В. Чистова и Т. А. Бернштам. Л.: Наука, 1978. С. 94 — 95.
Вот как описывался этот обряд во Владимирской губернии конца XIX в.: «Особый смысл придается утру после свадебной ночи. Если невеста оказалась честной, то ее прямо в рубашке выводят к гостям. Жених кланяется ее родителям, благодарит их за “хорошую державу”. Гости в это время начинают бить посуду. Если невеста не была честной, то ее родителям подносят “худой” стакан вина, “худой” горшок, а иногда надевают хомут. В таком случае пир прекращается, и родители невесты вскоре уезжают, муж может взять вину на себя, тогда пир продолжается. На следующий после свадьбы день происходит беленье молодых — мытье в бане, во время которого в предбаннике и около бани пьют водку и пляшут деревенские бабы...» (Быт великорусских крестьян-землепашцев... С. 260).