А. Блок. Его предшественники и современники
Шрифт:
найти в современном искусстве такие художественные явления, таких деятелей,
чей опыт мог бы помочь ему изнутри осмыслить, подкрепить закономерность
его собственных поисков. Толстой для него — существовавший в
современности ярчайший и живой образ традиций, с которыми он внутренне
никогда не порывает. Непосредственно поучителен прежде всего опыт
современных художников — Комиссаржевской и Врубеля. Темы выступлений
Блока памяти этих двух крупнейших
с докладом о символизме. Еще резче, чем в докладе о символизме, в памятных
статьях о Комиссаржевской выражено временное стремление Блока к союзу с
главарями символистской школы. Но здесь же проступает и иное, то, что вскоре
обнаружит чуждость Блока традиционным символистским построениям.
«В. Ф. Комиссаржевская голосом своим вторила мировому оркестру. Оттого ее
требовательный и нежный голос был подобен голосу весны, он звал нас
безмерно дальше, чем содержание произносимых слов» («Памяти
В. Ф. Комиссаржевской», март 1910,
V, 418 – 419). Творчество
Комиссаржевской воспринимается Блоком как связанное со «стихией», с
«музыкальным напором» — т. е. с тем, что для Блока составляет основу общей
исторической жизни человека. Уже по одному этому Блок вступает в
противоречие с самим собой, поскольку для него всегда были сомнительными
отношения «культуры» символистского типа с «мировым оркестром». Из
собственных построений Блока вытекает, что творчеством Комиссаржевской
выражается нечто неизмеримо более широкое, подлинное и общезначимое, чем
теории и практика обычного символистского типа. Стихотворение,
посвященное памяти актрисы, содержательно дает еще больше. В докладе о
символизме совсем не выступает перспективная сторона предшествующих
блоковских исканий. Соответственно, нет там и дилеммы эстетических
отношений современной жизни и обобщающего замысла современного
художника. В стихотворении (несколько более рациональном, «теоретичном»,
чем обычные блоковские стихи этой поры, и потому прямее примыкающем к
блоковской прозе) «лирическая нота», т. е. субъективно-человеческое
содержание искусства Комиссаржевской, дается в отношениях с современной
жизнью:
Да, слепы люди, низки тучи.
И где нам ведать торжества?
Залег здесь камень бел-горючий.
Растет у ног плакун-трава
Так спи, измученная славой,
Любовью, жизнью, клеветой…
Теперь ты с нею — с величавой,
С несбыточной твоей мечтой.
Между замыслами большого современного художника и конкретной
современной жизнью, с ее славой, любовью, клеветой
крупными и малыми, было трагическое противоречие. Важно подчеркнуть, что
поэтическая формула «слепы люди, низки тучи» включает в себя, конечно, не
только повседневные подробности жизни, но и более широкие ее слагаемые,
поэтому и огромный лиризм «бел-горючего камня» и «плакун-травы» — это
тоже и о больших, и о вполне конкретных драмах отшумевшей жизни творца и
обычного человека. Поэтому для Блока в подобных трагических противоречиях
есть свое высокое жизненное единство. Поэтому историческую определенность
приобретает у Блока и тема больших творческих замыслов, которые нес
трагический художник современности. В финальных строфах повествуется о
погребальном факеле, зажженном в ночи, — трагический факел говорит здесь
не о безысходной драме гибели, но об утверждении высокого смысла жизни,
несмотря на черную «ночь» современности:
Пускай хоть в небе — Вера с нами,
Смотри сквозь тучи: там она —
Развернутое ветром знамя,
Обетованная весна.
Стихотворение памяти Комиссаржевской говорит о сложном содержании
блоковских исканий первой половины 1910 г., о том, что историческая
перспектива, соизмерение сегодняшних жизненных отношений с большим
историческим будущим, «обетованной весной» вполне сохраняется у Блока и в
период доклада о символизме. Выступление Блока, посвященное памяти
Врубеля, более непосредственно связано с докладом о символизме, с одной
стороны, и с исканиями Блока-поэта — с другой стороны. В первой редакции
статьи «Памяти Врубеля» (апрель 1910 г.) Блок так воссоздает атмосферу
искусства Врубеля: «У Врубеля день еще светит на вершинах, но снизу ползет
синий мрак ночи. Конечно, ночь побеждает, конечно, сине-лиловые миры
рушатся и затопляют окрестность. В этой борьбе золота и синевы совершается
обычное — побеждает то, что темнее… Врубель потрясает нас, ибо в его
творчестве мы видим, как синяя ночь медлит и колеблется побеждать,
предчувствуя, быть может, свое грядущее поражение» (V, 690 – 691). Борьба
сине-лиловых тонов с золотыми — это одна из главных тем доклада о
символизме. Здесь, в связи с образом Врубеля-художника и поставленной им, по
мнению Блока, проблемой современного человека в искусстве, становится
ясным идейно-художественный смысл этой темы для поэта. Было бы наивно и
элементарно (хотя сам Блок, мистифицируя свои проблемы, подает повод в