А. Блок. Его предшественники и современники
Шрифт:
1905 года и русская литература. М.-Л., 1956, с. 279.
«системы взглядов», отдельной от действительности и чуждой современности.
Особенно губителен такой подход при рассмотрении художественных
произведений — стихи, скажем, тут соотносятся не с жизнью, но с отношением
автора к реальным событиям. Получается так, что сами революционные
события в стихах не отображаются и роль их для автора сводится к тому, что
они «… способствовали изменению ряда его
«ряд мыслей и взглядов», при одностороннем отборе, получается чуждым
реальной общественной борьбе, далеким от нее и выражающим непонимание
Блоком действительности, его идейную незрелость. Так, по Д. Е. Максимову, в
«Митинге» Блок принимает «революцию в ее стихии»; он хорошо к ней
относится, но ничего в ней не понимает, — делается вывод, что «… Блок ни в
1905 году, ни в позднейший период не мог подняться до уровня партийного
отношения к революции, до понимания революционной теории и тактики»73.
Исследуется только отношение поэта к действительности, — поэтому
предъявляется совершенно незакономерное требование к художнику: с точки
зрения сегодняшнего мировоззрения быть иным, не тем, кем он мог быть в
границах реальной борьбы и реальных отношений своей эпохи. Так Плеханов
незакономерно сопоставлял Толстого с Марксом и именно поэтому столь же
незакономерно отчуждал его от современности.
Систематически выявляя в стихах Блока о революционных событиях только
отношение поэта к действительности, Д. Е. Максимов составляет в итоге
сводку, систему промахов и ошибок Блока; органическим дополнением к этим
несовершенствам оказывается влечение к революции, т. е. опять-таки
субъективное отношение к действительности, но не мера ее понимания и
отображения в искусстве. Работа Д. Е. Максимова продолжает отделенные от
нее десятилетиями статьи В. А. Десницкого и решительно противостоит иным
традициям в изучении Блока. Она связана с основным направлением поисков
блоковедения только общим выводом о воздействии революции 1905 г. на
Блока, но вывод этот не вытекает из существа работы. Поскольку все
творчество Блока революционных лет истолковывается как ошибочное, то
получается так, что опыт революции усваивается Блоком помимо его
творческой практики, где-то отдельно от нее. Выступает опять «отношение»
поэта к действительности, независимое и от жизни, и от творчества.
Фактически выходит, что последующее творчество Блока отделено от его
поэзии революционных лет непроходимой чертой, противостоит ей.
Примечательно то, что в начальную пору советского
20-е годы, когда вообще социальные истолкования искусства часто были
несколько упрощенными, все-таки исследователи не склонны были усматривать
в стихах Блока о первой революции только лишь ошибки и заблуждения.
Гражданский и поэтический подвиг Блока в эпоху новой революции еще был
актуальной современностью в 20-е годы; духовный опыт современников поэта
не допускал возможностей видеть в его прежнем творчестве специальные
72 Там же, с. 260.
73 Там же, с. 262.
маскировочные действия по сокрытию буржуазной сущности автора.
И. Машбиц-Веров в свое время писал: «… у Блока есть также исключительно
ценные стихотворения, посвященные революции 1905 года. Первую революцию
поэт приветствовал прекрасными и восторженными песнями. И зная эту
раннюю революционную поэзию Блока, по-иному воспринимаешь
“Двенадцать” и “Скифы”: они оказываются органическим продолжением
революционного творчества поэта»74. Ценно в такого рода суждениях
стремление выделить положительные начала в эволюции поэта; без этого
невозможна научная постановка вопроса — одностороннее собирание промахов
и ошибок писателя представляет собой «проработку». При «проработке» же
исключается соотнесение блоковского «пути среди революций» с русской
действительностью, русской жизнью начала века. Видеть закономерность в
пути поэта среди революций, само собой разумеется, не означает
игнорирования противоречий этого пути: напротив, только так вопрос о
противоречивости становится на реальную почву. Упрощенность ранних
трактовок поэзии Блока и состоит в некоторой прямолинейности,
недостаточности проникновения в специфические трудности блоковского
развития, его противоречия. Мы видели выше конкретное проявление общей
идейно-творческой незрелости Блока — стремление отделить свои
непосредственные интересы лирического поэта от общественной жизни, ставя
их рядом (но не противопоставляя их!). Естественно, что такое разделение
связано как с новыми идейно-духовными сложностями, вставшими перед
поэтом в новую эпоху, так и с ранним, дореволюционным развитием Блока.
Трудно думать, что подобная идейно-художественная слабость могла бы
разрешаться помимо творчества, где-то сбоку, а не в самих стихах, в самой
лирике.
Во втором издании своего второго лирического сборника «Нечаянная
Радость» Блок собрал все стихи о событиях революции 1905 г. в один раздел,