А. Блок. Его предшественники и современники
Шрифт:
несколько схематического социального членения на общественные верхи и
низы — позволяет поэту многое уловить в развертывающемся конфликте с
незаурядной зоркостью, многое же предстает в его интерпретации
специфически упрощенным. Так, в разделе «1905» в «Нечаянной Радости»
подчеркнуто датированы днем «дарования свобод» (виттевский
«конституционный манифест») — 17 октября 1905 г. — два стихотворения:
«Еще прекрасно серое небо…» и «Вися над городом
из них обобщающая тенденция доведена до прямого сопоставления социальных
низов как главных действующих лиц общественной драмы — с самодержавием
как с главным защитником старого порядка вещей:
И над заливами голос черни
Пропал, развеялся в невском сне.
И дикие вопли: «Свергни! О, свергни!»
Не будят жалости в сонной волне…
Обобщенному образу социальных низов — «несчастных, просящих хлеба»,
которых «никому не жаль, никому не жаль», — противостоит еще более
обобщенный, уже прямо условный образ самодержавия в виде «латника в
черном» — одной из статуй на крыше Зимнего дворца:
Тогда, алея над водной бездной,
Пусть он угрюмей опустит меч,
Чтоб с дикой чернью в борьбе бесполезной
За древнюю сказку мертвым лечь…
«Латник в черном» погибает, едва лишь заалелась заря, — исход революции,
таким образом, по Блоку, предрешен. Каждой из борющихся сил приданы
обобщенные содержательные качества. За социальными низами — их правота,
простая, естественная необходимость «хлеба». За самодержавием — «древняя
сказка» навсегда кончившихся, вполне мертвых традиций. Закономерно поэтому
в сюжете вещи говорится о неотвратимой гибели «черного латника» при
наступлении «зари». Перспективы развития революции оцениваются Блоком
оптимистически, сам же он при этом недвусмысленно стоит на стороне
революции и социальных низов.
Таким образом, в «катастрофическую» тему органически включается
социальность в прямом виде, что для раннего Блока было просто немыслимо.
При этом, естественно, меняется вся эта тема в целом, в более же широком
смысле — возникает новое качество блоковской поэзии по существу. Это новое
качество развивается в разных направлениях, Блок не сразу с ним справляется,
ищет новых художественных возможностей, и все его творчество приобретает
переходный, во многом экспериментальный характер. В этом контексте
становится ясным, например, значение для Блока стихотворения «Фабрика»
(1903). В раздел «1905» второго издания «Нечаянной Радости» Блок не
включает «Фабрику», но в первом издании книги, где такого раздела не было и
стихи о революции были рассыпаны
в разделе «Перстень-страданье» между стихотворениями «Митинг» и «Шли на
приступ…» — т. е. явно подключается автором к общему массиву стихов о
1905 годе. В «Фабрике», так же как и в тех стихах о событиях первой
революции, о которых шла речь выше, рисуется «катастрофическая» ситуация
сквозь социальную тему; при этом «катастрофический» аспект подчеркнут
настолько резко, что исследователи иногда готовы вообще тему вещи счесть
мистической:
И глухо заперты ворота,
А на стене, — а на стене
Недвижный кто-то, черный кто-то
Людей считает в тишине.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Они войдут и разбредутся,
Навалят на спину кули.
И в жолтых окнах засмеются,
Что этих нищих провели
Понятно, что тут получается единая цепь тематического развития; по
сравнению с «Фабрикой», в стихотворении «Еще прекрасно серое небо…»
социальный элемент уверенно овладевает «катастрофической» темой,
трансформирует ее в тему революции, социальных столкновений и гибели
старого общественного порядка. При этом стихотворение «Еще прекрасно серое
небо…», с его трагической атмосферой и одновременно оптимистической
оценкой общих перспектив развития революции (гибель «черного латника»
самодержавия при наступлении «зари»), органически связывается Блоком со
стихотворением «Вися над городом всемирным…», где сама тема революции
конкретно приурочивается к определенному этапу общественной борьбы: ко
дню «дарования конституционных свобод». Получается в итоге так, что под
влиянием общественных событий Блок доводит социальный аспект темы до
прямого политического звучания. Стихотворение «Вися над городом
всемирным…» принадлежит к относительно немногочисленным у Блока
образцам открытой, законченной политической лирики.
Еще более удивительным является реальное содержание этой вещи.
Стихотворение строится на том же противопоставлении социальных низов и
самодержавия, старых общественных порядков, как и «Еще прекрасно серое
небо…»; при этом так же, как и там, стороны даны в состоянии трагически
напряженной борьбы, а «древняя сказка» омертвевшей власти здесь прямо
рисуется как давняя железная традиция императорской России и возводится в
дальнейшем к обычной в этих случаях фигуре Петра, Медного всадника.
Поначалу же рисуется видимое сонное оцепенение, кажущаяся отдаленность