Адмирал Нахимов
Шрифт:
собственному их желанию. В параде участвовали сводный флотский
батальон, один армейский при 6 полевых орудиях. Панихиду в церкви
сл>жили 14 священников, из коих большая часть синопских монахов.
Потом все матросы, бывшие на параде, прощались с покойником,
почему и продолжалась церемония долго. При опускании тела из этих
батальонов и орудий сделаны были залпы, а когда тело покойного
выносили из дома в церковь, то тогда наши корабли приспускали
флаги и салютовали тем
жизни. Жаль было расстаться с ним, друзья мои! Тем более, чт;э в
военное время он у всех у нас был в мыслях постоянно как
единственная наша надежда и опора. На его похоронах мы увиделись друг с
другом и встретились после долгой разлуки; меня многие считали из
наших офицеров убитым во время приступа на Камчатский редут и
чрезвычайно удивились, видя меня целым и невредимым. Нахимова
положили вместе с тремя его товарищами: Лазаревым, Корниловым
и Истоминым. В короткое время мы лишились наших самых славных
– адмиралов, украшавших собой русский флот. Тоска страшная...
Долгом считаю представить вашему императорскому высочеству
донесение о смерти адмирала Нахимова, составленное находящимся
тгри севастопольском гарнизоне ординарным профессором
императорского университета св. Владимира коллежским советником Гюббе-
нетом1.
Адмирал Нахимов ранен был смертельно штуцерною пулею в
голову 28 июня около 7 часов вечера на Кормиловском бастионе, в ту
минуту, когда он, невзирая на явную опасность, стоя на бастионе»
рассматривал в зрителЫную трубку осадные работы неприятелей.
Предсмертные страдания доблестного Нахимова длились более
сорока часов: он умер в 11 часов и 5 минут пополуночи 30 июня.
Тело адмирала, в сопровождении приличной духовной и воелнои
процессий и в присутствии всех свободных от службы генералов»
штаб-и обер-офицеров морского и сухопутного ведомств, предано
земле в склепе адмирала Лазарева, при строящемся соборе имени св.
Владимира, рядом с могилами падших при обороне Севастополя со-
служивцев его: вице-адмирала Корнилова и контр-адмирала Исто-
мина.
Генерал-адъютант князь Горчаков
28-го числа июня покойный адмирал, г. Фельдгаузен и я
поехала на 3-е и 4-е отделения (ибо там была бомбардировка); не
доезжая еще до доковой стены, покойный адмирал послал г. Фельдга-
узена к г. Воеводскому сказать, чтобы он приказом
лейтенанта Янушевского на 3-й бастион (потому что в этот день
командиру 3-го бастиона лейтенанту Викорсту оторвало ногу и бастион
остался без командира) и чтобы он сам остался дома и не приезжал
обратно. Оставшись вдвоем, мы поехали сперва на 3-е отделение,
начиная с батареи г. Никонова, потом зашли в блиндаж к А. И.
Панфилову, напились у него лимонаду и отправились с ним же на 3-й бастион;
осмотревши его и остальную часть 3-го отделения окончательно —
конечно, я уж и не говорю, под самым страшным огнем, — мы сели
на коней и распрощались с А. И. Панфиловым и с офицерами
вообще; мы поехали шагом на 4-е отделение в сопровождении, можно
сказать, прицельных бомб, ядер и пуль на всем пути: господь нас
миловал, ничто не смело, по его воле, нас тронуть.
Во время этой дороги покойный адмирал был чрезвычайно весел
и любезен против обыкновения и все говорил: «как приятно ехать
такими молодцами, как мы с вами; так нужно, друг мой, ведь на
все воля бога и ежели ему угодно будет, то все может случиться:
что бы вы тут ни делали, за что бы ни прятались, чем бы ни
укрывались, ничто бы не противостояло его велению, а этим показали бы
мы только слабость характера своего. Чистый душой и благородный
человек будет всегда ожидать смерти спокойно и весело, а трус
боится смерти, как трус». После этих слов адмирал задумался, но лицо
его сохраняло попрежнему покойную и веселую улыбку.
Мы подгьехали к батарее Жерве (начало 4-го отделения) и сошли
с коней; адмирал, видя, что огонь неприятельской артиллерии тут
совсем слаб, приказал собрать вокруг себя всех матросов и прислугу
орудий. И когда люди были собраны, он, обратившись к ним по
обыкновению со словами: «здорово, наши молодцы», сказал: «ну,
друзья, я осмотрел вашу батарею, она далеко не та, какою была
прежде: она теперь хорошо укреплена; ну, так неприятель не должен
знать и думать, что здесь можно каким бы то ни было способом
вторично прорваться. Смотри ж, друзья, докажите французу, что вы
такие же молодцы, какими я вас знаю, а за новые работы и за то,
что вы хорошо деретесь, спасибо, ребята».
Не только слова, но одно присутствие покойного адмирала в
самую критическую минуту делало матросов чрезвычайно веселыми и
более энергическими, потому что они видели перед собой
начальника, которого они любили, как дети своего отца, готоеого умереть
с ними вместе.
Отдав кое-какие приказания самому г. Жерве, адмирал направил
свой путь на Малахов курган; взойдя туда, мы увидели, что» в башне