Адмирал Нахимов

Коллектив авторов

трехкампанцы П. Станицкий, 3. Дудинский, П. Нахимов и Н.

Фофанов; двухкампанцы П. Новосильский, С. Лихонин, Д. Завалишин2,

И. Адамович, А. Рыкачев, В. Даль и И. Колычев и однокампанец

И. Бутенев. Тогда уже между всеми нами Нахимов заметен был

необыкновенной преданностью и любовью к морскому делу, и тогда

уже усердие или, лучше сказать, рвение к исполнению своей

службы, во всем, что касалось морского ремесла, доходило в нем до

фанатизма. Я помню, как впоследствии,

когда знаменитому моряку

Михаилу Петровичу Лазареву, назначенному командиром фрегата

«Крейсер», предоставлено было право выбора офицеров и он

предложил Нахимову служить у него, с каким восторгом Нахимов

согласился. Он считал за верх счастья службу в числе офицеров

фрегата «Крейсер», который тогда, по всей справедливости, был

признан товарищами и моряками вообще за образец возможного

совершенства военного судна. Фрегат «Крейсер» отправлялся в дальний

вояж на три года.

Потом я знал Нахимова под начальством того же знаменитого

моряка лейтенантом на корабле «Азов». В наваринском сражении:

он получил за храбрость георгиевский крест и чин

капитан-лейтенанта. Во время сражения мы все любовались «Азовом» и его отче-

тистыми маневрами, когда он подходил к неприятелю на пистолетный

выстрел. Вскоре после сражения я видел Нахимова командиром

призового корвета «Наварин», вооруженного им в Мальте со

всевозможною морскою роскошью и щегольством на удивление

англичан, знатоков морского дела. В глазах наших, тогда его

сослуживцев в Средиземном море, он был труженик неутомимый. Я твердо

помню общий тогда голос, что Павел Степанович служит 24 часа

в сутки. Никогда товарищи не упрекали его в желании

выслужиться тем, а веровали в его призвание и преданность самому

делу. 11одчиненные его всегда видели, что он работает более их, а

потому исполняли тяжелую службу без ропота и с уверенностью,

что все, что следует им или в чем можно сделать облегчение,

командиром не будет забыто.

.

Об адмирале Нахимове можно было слышать самые

разнообразные толки и суждения, прежде чем судьба выказала свету

высокие достоинства этой личности. Разнообразие отзывов будет

продолжаться, без сомнения, и после смерти героя, который остался

не разгаданным многими. Напрасно будем мы приписывать

биографиям значение образцов для подражания. Каждый прокладывает

себе путь по-своему, повинуясь влечениям своих природных

наклонностей. Нахимов выходил из разряда людей обыкновенных по

своему

громадному характеру и силе воли. Необыкновенная

деятельность, светлый ум, отличавшийся оригинальным, практическим

направлением. Ошибается тот, кто называет его человеком простым

и подражателем. Павел Степанович вовсе не был так прост и так

подражателен, как он сам старался выказаться большинству.

Направление у него было вполне самостоятельное, не зависимое от

влияния наставника; слово это мы понимаем исключительно в

специальном значении, а никак не в нравственном. Кто служил долгое

время под личным начальством Павла Степановича и был коротко

с ним знаком, тот никогда не согласится с автором статьи, из

которой можно понять, что Павел Степанович был когда-нибудь

нравственным мучеником. Имя Нахимова не нуждается в защите; мы

высказываемся, удовлетворяя своей потребности поделиться мыслями

о таком близком для каждого из нас предмете, и совершенно

отказываемся от права критика и биографа, сознаваясь откровенно

в своей неспособности и неопытности на литературном поприще.

Встречая препятствия на пути жизни, Павел Степанович

непоколебимо следовал к предназначенной великой цели, вполне сознавая

свое могущество, и, как Джервисг русского флота, он, больше чем

кто-нибудь другой, способствовал образованию типа русского

матроса и морского офицера. Под личиной простяка и старого моряка

он, живя на берегу, сближался и даже дружился с молодежью,

страстно любил спорить и толковать о морском ремесле, с

удовольствием прислушивался на Графской пристани Севастополя к крити

ческим суждениям об управлении судами и в особенности

шлюпками под парусами. Понимая совершенно дух русского

простолюдина, он умел сильно действовать на матросов и всеми силами

старался вселить в них гордое сознание великого значения своей

специальности.

Это сближение сановника с толпой было понято различным

образом; многие слова и выходки Павла Степановича принимали

буквально; отсюда произошли разные анекдоты, истинные и

вымышленные, которые вредили ему во время жизни. Начали

говорить: Павел Степанович устарел, отстал от века; причина: вчера

он встретился на Графской пристани с мичманом NN и спросил его,

где он служит; тот отвечал, что на пароходе. «Не стыдно ли вам,

г. NN, в ваши лета на самоваре служить». Эта выходка,

подхваченная с истинным восторгом веселой молодежью, многими была

понята и истолкована превратно. Неужели Павел Степанович

называл пароходы самоварами, желая выразить преимущество парусных