Адмирал Нахимов
Шрифт:
днем, и ночью. А заметьте, что Ст. Ст. окончил курс в офнцер-
ских классах, знаком с иностранными языками. Теперь посмотрите
к а него!.. Как он знает матросские работы! Он может указать
каждому матросу, как и что сделать, знает, сколько и какой работы
матрос может исполнить. А это дается только учением и
настойчивостью, т. е. убеждением, что это необходимо. Вот из каких
офицеров будет толк. И только от них выиграет морская служба...»
...Однажды,
Нахимов при мне говорил о взглядах и идеалах иностранных
моряков, кто-то из присутствующих рассказал, что великий князь
Константин Николаевич во время морского путешествия своего был
в гостях в Мальте у английского адмирала Паркера и между
прочим спросил адмирала, с какого дня тот считает себя счастливым?
< О! — отвечал англичанин, — я считаю себя счастливым с того
дня, когда мы, после наполеоновских войн, на шпиле флагманского
корабля, делили призы и мне достался на мою долю полный
миллион фунтов стерлингов». На это Павел Степанович заметил: «Чго
это за счастье, ежели подумать, сколько пришлось сжечь
неприятельских транспортов, сколько погубить людей для того, чтобы
одному адмиралу получить плату в миллион фунтов стерлингов!..
...Я полагаю, что это совсем не прельстило бы русского
адмирала, например, М. П. Лазарева... Вот было бы лестно итти драться
с неприятелем, когда ваши корабли в боевой готовности, когда вы
уверены в своих офицерах и командах... Да, это я понимаю!.. И
когда после одержанной славной победы вы можете с гордостью
сказать, что исполнили свой долг...»
К характеристике Нахимова прибавим, что он всегда
участвовал в экзаменационной комиссии мичманов, задавая сам им разные
вопросы из морской практики, что и заносилось им в его памятную
книжку, а в собрании флагманов и капитанов принималось в расчет
при назначении офицеров в предстоящее плаванье.
О морском офицерском собрании адмирал очень заботился, как
один из старших: обед там бывал хороший, недорогой; азартные же
игры и ночные засиживанья не допускались.
Наш фрегат «Коварна» простоял в Новороссийске более
месяца: нам предстояла трудная работа — поднять затонувший тендер
« Струя» .
Зима предыдущего года была очень бурная. У берегов Кавказа
и Новороссийска свирепствовала «бора» 2 с морозом. Суда, стояз^-
шие на рейде, заковывало толстым слоем льда. И счастливы были
те, кто мог или уйти в море, или расклепать якорные цепи и
выброситься на берег!..
Тендер «Струя» не был в состоянии сделать то или другое и
весь
затонул со всей командою. Над поверхностью воды можно было видеть
салинг и клотик , как бы могильный крест. Конечно, будь на рейде
несколько бочек и мертвых якорей, такого несчастья не могло бы
случиться.
Для подъема тендера пришлось ожидать привода шаланд2 и
водолазов из Севастополя.
Окончив эту работу, мы выходили в море крейсировать и
осматривать берега, ближайшие бухты, лет ли военных контрабандистов,
а увидя где-нибудь на берегу вытащенную чектырму, разбивали ее
ядрами.
Во время этой кампании мне часто приходилось бывать за
адмиральским столом у Нахимова.
Обед был хороший, вкусный и разнообразный, а вино —
неизбежная марсала. Разговоры велись служебные. Конечно, говорили
только старшие. Старые лейтенанты вступали в разговоры и даже
иногда спорили с адмиралом, а мы, молодые мичманы, молчали и
слушали.
Павел Степанович был англоманом, получал «Тайме», читал
постоянно английские газеты. Он высоко ставил английский флот и
хвалил английских моряков за то, что они занимаются своим! делом,
причем ворчал на русских моряков, которые, выйдя из морского
корпуса недоучками, забрасывают свои учебные книги и морскою
службою совсем не занимаются, зная все, кроме этой службы.
Между современными ему русскими адмиралами Нахимов
высоко ставил (считая его идеалом моряка) М. П. Лазарева, бывшего
в то время главным командиром.
Лазарев в тридцатых годах, будучи назначен в Черное море,
перевел к себе выдающихся офицеров — Путятина, Вл. Истомина„
Нахимова, Шестакова, Унковского и многих других.
Эти офицеры были вполне учениками его, Лазарева. В свою
очередь они давали тон остальным морякам.
Таким образом и составилась та блестящая школа черноморских
моряков, те стойкие морские команды, которые так отличились во
время знаменитой обороны Севастополя.
После наполеоновских войн и во время сближения нашего
с Англиею в последнюю послано было несколько молодых людей для
практики в английском флоте, в том числе и М. П. Лазарев.
Сохранилось в памяти людей, как Лазарев впоследствии
геройски отстаивал свою самостоятельность в качестве командира
компанейского корабля 3 у знаменитого Баранова, в Се в
еро-Американской компании. Затем он командовал фрегатом «Надежда» и в
продолжение трех лет совершил кругосветное путешествие. На этом