Афганский рубеж 3

Дорин Михаил

Постучавшись в дверь кабинета Медведева, услышал, как он крикнул заходить. Войдя внутрь, я увидел, как полковник стоит рядом с окном и медленно дымит сигаретой.

За столом для совещаний сидел начальник политотдела Центра и командир моего полка. Оба мне улыбнулись.

Сам же Геннадий Павлович посмотрел на меня и стал тушить в пепельнице сигарету. Полковник прогнулся в спине и размял плечи.

— Проходи, Сан Саныч. Пришлось тебя немного задержать. Но повод хороший, — сказал полковник

Медведев и пошёл к своему столу.

В руки он взял небольшую коробочку и удостоверение. Очень похоже, что меня снова хотят наградить.

— Зачитываем приказ, — громко объявил Медведев.

Замполит и мой командир полка встали. Начальник политотдела достал очки и раскрыл красную папку для докладов.

Геннадий Павлович открыл коробку и гордо посмотрел на меня.

— Указом Президиума Верховного Совета СССР, за отличные успехи в освоении новой боевой техники и поддержании высокой боевой готовности воинской части, наградить капитана Клюковкина медалью «За боевые заслуги»! — зачитал он указ и тут же начал аплодировать.

Вот уж неожиданно, так «неожиданно». Настолько, что я знал о медали ещё неделю назад. В моём звене наградили всех, а моя награда шла несколько дольше.

— Товарищ капитан, поздравляю!

— Служу Советскому Союзу!

— Горд, что не ошибся в тебе, Саня. А ведь помню как ты ко мне в 1978 году в Соколовке пришёл представляться по гражданке в кабинет.

Вот такой был у меня реципиент! За эти годы мне удалось изменить отношение к себе. Но командир полка и замполит еле сдержались, чтобы не рассмеяться.

— Ну тогда у меня был в голове сильный сквозняк.

— Возможно. А теперь я с гордостью вручаю тебе очередную и заслуженную награду.

Геннадий Павлович крепко пожал мне руку и вручил коробку с медалью. Награда, конечно, серьёзная. Пускай в моём послужном списке есть и более статусные, но и медаль «За боевые заслуги» просто так не дают.

По крайней мере, в нашем Центре.

— Поздравляю! Скорость-то какая! Сегодня подвиг совершил и сразу медаль получил. Шучу, конечно. Это за прошлые заслуги, — поздравил меня замполит.

— За три года ты наработал и на большее, — сказал командир полка.

— Это статусная награда. Я благодарен за такую высокую оценку труда техников, инженеров и всех служб обеспечения. Жаль ордена и медали на всех разделить невозможно.

Медведев похлопал меня по плечу и вернулся на место.

— Наградим всех. Никого не забуду. За три года мы довели Ми-24 почти до совершенства. Ми-8 с новыми двигателями и оборудованием уже себя отлично зарекомендовал. Должны прислать нам и новую модификацию «пчёлки». Что думаешь, Клюковкин?

— Будем работать, — ответил я.

— Кратко и по существу, — заметил Медведев.

В этот

момент мне кое-что пришло в голову. Геннадий Павлович хотел вручить медаль лично и на построении всего Центра в понедельник. Тогда зачем уже вечером награждать с зачитыванием приказа в присутствии только двоих человек?

Медведев посмотрел на меня и вновь встал из-за стола.

— Нужно ехать в Афганистан. Есть предложение тебя и твой сегодняшний экипаж включить в состав испытательной бригады. Будете работать по направлению Ми-24ВП. Что скажешь?

Так-так! Опять «за речку»…

— Главком дал указание, чтобы в данную группу включили лётчиков, наиболее плотно работавших по тематике Ми-24ВП. Желательно с опытом службы в Афганистане. Я предложил свою кандидатуру, но мне было запрещено. В последние годы ты очень много занимался войсковыми испытаниями Ми-24. Тебя нахваливает Евич — ведущий лётчик-испытатель по данному направлению.

— Без него тут не обошлось. Это точно, — произнёс командир полка с укором и Медведев сурово посмотрел на него

Похоже, что Андрей Вячеславович Евич лоббировал моё назначение в группу. С чего он решил, что я соглашусь, мне непонятно. Но такое внимание от известного лётчика-испытателя тешит моё самолюбие.

— Товарищ командир… — начал отвечать я, но Геннадий Павлович меня остановил.

— Пока ты ничего не сказал Сан Саныч, поясняю, что ты можешь подумать и отказаться. Твоё место займёт кто-то другой, поскольку ты уже хлебнул Афгана достаточно.

Отказываться не по-мужски. Всё же, от войны никогда я не бегал, но и сам на неё не просился.

— Товарищ командир, думать тут нечего. Есть приказ, значит, еду.

Медведев кивнул, встал из-за стола и вновь подошёл ко мне. Крепко пожал руку и внимательно посмотрел.

— Не сомневался в тебе. А что скажешь по кандидатурам оператора Пётра Казакова и бортового техника Алексея Муркина. Возражения есть?

Это были те самые Петруха и Лёха, которые сегодня выполняли со мной полёты. В Афганистане успел побывать только Лёха. Пётр — парень способный. В нём я уверен.

— Возражений нет.

— С какой базы будете работать неизвестно. Ты же в Баграме был? — спросил замполит.

— И в Джелалабаде недолго.

Начальник политотдела кивнул, а Медведев вновь взял слово.

— Думаю, что опять в Баграм. И от границы далеко, и работы будет достаточно. В Панджшере всегда есть угроза. Кстати, как думаешь, твоя невеста нормально воспримет командировку? — уточнил Геннадий Павлович.

Очень интересный вопрос. Отношение моей девушки к такому развитию событий мне ещё предстоит узнать. Мы с ней вместе несколько месяцев, но такого испытания в наших отношениях ещё не было.