Афганский рубеж 3
Шрифт:
Смотрю на Антонину и вижу тропическую красавицу. Она будто пропитана солнцем, настолько смуглой стала её кожа. Тося подняла на меня глаза и широко улыбнулась. Молчаливая пауза затягивалась, а я продолжал смотреть в её голубые глаза.
— Эм… — неуверенно протянула Тося, но больше ничего сказать не смогла.
При взгляде на неё мне кажется, что она вся цветёт. Даже запах медикаментов в кабинете перебивается её духами с ароматом сирени.
— Как здоровье? — спросил я.
— У тебя всё хорошо. Диагнозов нет…
—
— У меня тоже диагнозов нет.
Минутное замешательство и Тося засмеялась. Может быть это поможет ей слегка раскрепоститься.
— Извини, Саш. Давно не виделись. И времени столько прошло. Я ж тебе даже спасибо не сказала, что ты меня дважды в тот вечер спас.
— На моём месте любой бы поступил так же.
Тося прокашлялась и снова уткнулась в писанину.
— Отнёс меня на руках в медсанбат. Никуда не уходил, пока мне не провели операцию. Затем в нарушение всех приказов полетел со мной в Кабул, когда в принципе никто не смог бы долететь. И доставил меня к врачам.
Такое ощущение, что она меня нахваливает.
— Были затруднения, но ничего особого я с экипажем не сделали.
— Саша, мне сказали, что видимость была нулевая. Вы вслепую меня отвезли, — тихо сказала Тося, будто боится, что кто-то услышит.
— Ну неправда. Не совсем нулевая. Что-то да было видно, — спокойно ответил я.
— Всё равно, спасибо. Для меня такого никто никогда не делал. И вряд ли сделает, — расстроено сказала Антонина и убрала в сторону шариковую ручку.
Мы обменялись историями жизни в эти три года. После выздоровления Тоня поступила в институт, но недоучилась. Сказала, что пришла разнарядка в Афганистан. Нужны медсестры и фельдшер. Сейчас она приостановила обучение и после окончания командировки продолжит.
Не знаю, насколько это правильно в её ситуации, но видно, что в своём выборе она не сомневается.
— Ты ведь уже была в Афгане, зачем ещё раз?
— Я медик, а здесь мы очень нужны. Мы ведь не только советских военных лечим. Приходят и местные жители. В четверг и пятницу наши доктора ведут приём. Мы помогаем.
Благородное дело. Когда перешли к обсуждению моих достижений, то Антонине хотелось узнать каждый момент в жизни подробнее.
Она предложила мне чай, но у меня было ещё много дел. Нас торопят с испытаниями, так что нужно идти и уточнять задачу.
— Ты… ну заходи, если будет время. Я всегда здесь.
— Зайду. И перед вылетом тоже.
Я встал и пошёл на выход. Но самый главный вопрос Антонина припасла напоследок.
— Саш, а у тебя невеста есть? — спросила она.
— Да. Кристиной зовут.
— Красивая наверно.
— Конечно. В Торске меня ждёт.
Тося улыбнулась, а её глаза блеснули на свету. Закрыл за собой дверь и услышал, что в кабинете Антонина несколько раз всхлипнула. Возвращаться я не стал и ушёл в модуль.
Вечером в комнате Евич и Щетов, после консультаций с командованием
— Завтра готовим машины. Первой целью будет караван, который для нас обнаружит группа разведчиков, — объяснил Евич, показывая на район полёта.
Он располагался в непосредственной близости от границы с Пакистаном. Если брать во внимание расстояние до предполагаемого маршрута каравана, то оно чуть больше 200 километров. Достаточно далеко.
— А ближе не было целей? — спросил Петруха у Евича.
Я опередил Андрея Вячеславовича в ответе на этот вопрос.
— Ближе не будет. Ты думаешь, что духи будут водить караваны напрямую через Регистан или вдоль реки Гильменд? — задал я риторический вопрос, водя пальцем по карте.
Щетов фыркнул и поставил свой палец на «ленточку» между двумя государствами.
— Давно я не соглашался с военными. Твой командир, Петручо, прав. Это для душманов опасно. В песках пустыни их проще заметить. Чем ближе к Пакистану, тем меньше вероятности, что караван будет перехвачен.
Захар посмотрел на меня и подмигнул. Пока я не особо верю в контакт между нами.
Евич вытер лицо платком и начал сворачивать карту.
— Боевая зарядка — 4 ракеты «Атака», два блока НАРов и в пушке боекомплект. Есть возражения?
Стандартная зарядка для вылета по караванам. Но был ещё один момент, который необходимо уточнить.
— А что с наземной составляющей? Нам нужно подтверждение, что цель именно наша, — спросил я, но Евич меня моментально перебил.
— Будет подтверждение. В воздухе с самого утра начнёт работать самолёт Ан-26РТ. Команду получим непосредственно от людей из «конторы». Думаю, ты этих двоих хорошо знаешь, — улыбнулся Андрей Вячеславович.
Значит, и Максим Евгеньевич с Виталием Ивановичем здесь. Чего же тогда такие проблемы у нас были с обеспечением? Всё больше удивляюсь порядку организации этой командировки.
На следующий день задача снялась с самого утра. Причин мне никто не называл. Да и не должен я их знать. Будет команда на вылет, тогда и полетим. Больше всех, конечно, расстроился Петруха.
Не появилось задачи и через два, три и четыре дня. Мы только поднимались в воздух, летали в безопасном районе и выполняли посадку. В принципе, надо именно с таких вылетов и начинать работу по «обкатке» техники.
Нужно посмотреть, как себя ведёт вертолёт в условиях высоких температур. Как работает оптико-электронная прицельная система. Проверили даже работу очков ночного видения в полёте над пустыней. Осталось только дождаться возможности применить весь комплекс вооружения.
Все дни я продолжал слушать от Петрухи, как он хочет быстрее в бой. Ему не терпелось себя проявить в «деле». Все разговоры старлея были только о его первом по-настоящему боевом вылете. Я как мог, сдерживал его пыл. Но к концу недели Пётр Казаков меня достал окончательно.