Аландский крест
Шрифт:
— Может оно и к лучшему, — решил я.
Надо сказать, что узнав о моем прибытии, митрополит не заставил себя ждать и тут же примчался в порт. Имя, которое я ношу частенько будит в греках воспоминания о былом величии, и робкие надежды на освобождение. Пришлось отстоять службу, сделать щедрое пожертвование, после чего все-таки смог ознакомиться с древними храмами.
Корнилов был прав, занятые выживанием греки почти забыли свое славное византийское прошлое. И если кому и суждено его возродить, то только нам… вот только стоит ли
Надо сказать, прежнему Косте такой вопрос даже в голову бы не пришел. Для него грядущее освобождение восточных христиан, защита Палестины, ее святынь и водружение креста над Святой Софией были делом само собой разумеющимся. Более того, когда во время прошлого путешествия император Николай мягко посоветовал ему не торопить события и не болтать лишнего, он едва ли не обиделся на своего августейшего родителя.
А вот для меня все это не такая уж и ценность. Ну, вот освободили Болгарию, много ли радости нам это принесло? Можно сколько угодно говорить, что простые люди нас любят, а весь негатив идет исключительно от правительств, но решения всегда и везде принимают именно правительства.
— Вот что, Федя, — велел я Юшкову, после окончания всех церемоний и последовавших вслед за нею экскурсии. — Будь любезен, напиши в Академию наук и заодно в Русское Географическое Общество письма от моего имени. Пусть пришлют ученых, бог даст найдут что-нибудь интересное. А до их прибытия, все мечети переделанные из храмов закрыть, выставить караулы и оберегать, ни в коем случае не допуская мародерства.
[1] Инсуррекция (от лат. insurrectus — восставший). — Вооруженное восстание подданных против своего правительства направленное на ниспровержение государственного строя.
[2] 21января по старому стилю.
Глава 5
Как гласит еще не сформулированный, но уже вполне действующий второй закон Мерфи — «всякая работа требует гораздо больше времени, чем вы рассчитываете». [1] Так поначалу складывалось и с нападением на Батум. Сначала, как я уже упоминал, возникли проблемы с машинами наших пароходов и запасами угля. Стоило их решить, как подоспели данные разведки. Оказалось, что турецкие силы в Лазском санджаке серьезно превосходили те, которые имелись у них в Трапезунде.
Всего, судя по показаниям пленных и лазутчиков, сосредоточенные там войска насчитывали порядка двенадцати тысяч солдат, причем значительная часть их принадлежала к низаму — кадровой турецкой армии. Что же касается командовавшего ими Селим-паши, то он, несмотря на проигранное летом сражение при Чолоке, показал себя достаточно дельным командиром. Для турка, конечно. Поэтому надеяться на его ротозейство не имело смысла. Напротив, следовало ожидать, что имеющиеся у него войска давно собраны в кулак и усилены местными ополченцами.
Впрочем, захватить столицу будущей Аджарии мы могли и при имеющемся соотношении сил,
Оставался только Кавказский корпус и его командующий, собственно говоря, и втравивший меня в эту авантюру. Волей-неволей пришлось отправляться в Редут-кале [2], где сейчас находился наместник.
— Рад приветствовать ваше императорское высочество на древней грузинской земле! — радушно встретил меня Муравьев. — Наслышан о ваших новых подвигах!
— Если о Трапезунде, то я тут решительно ни при чем. Корнилов с Хрущовым и Лихачевым сами прекрасно справились.
— Командуете здесь всем вы, — не согласился со мной старый генерал, — стало быть, и заслуга ваша! Тем паче, что вы ведь в это время тоже не баклуши били. Как прошел ваш визит к берегам Царьграда?
— Даже не знаю, с чего начать, — покачал я головой, после чего поведал о встрече с султаном и о полученном от него предложении.
— Государю сообщили? — сразу подобрался тот.
— Разумеется. Впрочем, фирман в Петербург доберется нескоро, а без него, боюсь, в то, что изложено в шифрованной телеграмме, никто не поверит.
— Н-да, удивили вы меня, старика… ей богу, кто бы другой рассказал, ни за что не поверил!
— Да я и сам, признаться, до сих пор пребываю в некотором изумлении.
— Что думаете делать?
— То же, что и до сих пор. Как говорили древние латиняне — Fac quod debes, fiat quod fiet. [3]
— Марку Аврелию легко, он сам был император… а с вашего высочества могут и спросить!
— Война все спишет. Тем более, я Абдул-Меджида предупредил, что так просто не остановлюсь. Так что обижаться ему будет не на что.
— Да Бог с ним, с султаном, вот уж о ком нет нужды беспокоиться.
— Это почему же?
— Да убьют его, всего-то и дел. Не нынче, так завтра. Я, Константин Николаевич, за вас переживаю…
— Не стоит, Николай Николаевич. Давай лучше о Батуме поразмыслим. Если мы его сейчас захватим, считай, дело сделано. Война выиграна, а там посмотрим!
Ответом мне был долгий испытующий взгляд старого генерала.
— А ведь и верно, — решился он. — Победителей не судят!
— В таком случае, предлагаю начать планировать дальнейшие действия. Какими силами располагаешь?
— Ну-ка, кликнете к нам князя Гагарина, — приказал он адъютанту.
Буквально через минуту в кабинет вошел бравый генерал. Судя по воспоминаниям Кости, прежде мы с ним не встречались, однако человек он был по-своему известный. Прибыв лет десять назад вместе с Воронцовым, князь Гагарин успел проявить себя с самой наилучшей стороны, показав себя не только храбрым военным, но и талантливым администратором.