Апологетика. Лекции
Шрифт:
протоны, нейтроны и электроны во всей видимой Вселенной, то есть в нашей галактике и во всех
остальных галактиках, то получается, что есть только 10 в 80-й степени частиц. То есть если всю
Вселенную превратить в пятирублевые монетки, то шанс того, что в ней кто-то с завязанными глазами
найдет отмеченную пятирублевую монетку, будет где-то 10 в минус 80 степени. Я просто отмечаю,
насколько мала эта вероятность, – она просто исчезающе мала. И, опять же, большинство людей,
которые
То есть должно быть какое-то иное объяснение. И мы поговорим об альтернативных объяснениях этого
феномена.
Большой Взрыв – это сингулярность, которая нарушает все законы природы. То есть всё и вся исчезает в
бесконечности. Все законы природы – и время, и пространство – сжимаются в единую точку
сингулярности. И поэтому нет смысла в вопросах типа: «А что же было до Большого Взрыва и что
именно взорвалось?» Поэтому с научной точки зрения Большой Взрыв – это большая тайна, и всё что
можно сказать, это ничто, потому что наука не может ответить на этот вопрос. Натуралисты склонны к
такому подходу, – если наука на что-то не может ответить, а вы задаете этот вопрос, то с вами не всё в
порядке. Вы либо мракобес какой-то, либо суеверный человек. В общем, любой вопрос, который
человек может задать и на который наука не может ответить, считается негативным вопросом,
указывающим на вашу неадекватность.
Есть более популярные модели Большого Взрыва, которые утверждают, что возможно было нечто до
Большого Взрыва, но мы не можем знать, что именно, и не имеем возможности это узнать. Это, скорее
всего, стандартный и довольно популярный вопрос.
Где произошел Большой Взрыв? Корректным ответом будет – «везде». Всюду, всё пространство,
существовавшее в то время, было спрессовано в одну бесконечно малую точку. Общая Теория
Относительности говорит о том, что пространство может сворачиваться. И вот в то время пространство
было свернуто в бесконечную точку. Проблема возникает из-за того, что в момент сингулярности нет
законов, нет даже понятия закона. Мы можем проследить законы в ретроспективе вплоть до очень
близкого времени к моменту Большого Взрыва. Мы можем сказать, что вот в это время, в самом начале, именно с этого момента начинаются действия каких-то законов, а до этого ничего нет. И всё это
слишком спекулятивно, особенно в свете квантовой механики, потому что чем больше развития будет
получать квантовая механика, тем большие изменения будет претерпевать вот эта теория Большого
Взрыва,
Таким образом, бессмысленно задаваться вопросом, что было до. И не только натуралисты на самом
деле могут так говорить, но и христиане тоже. Августин говорил так, – это христианский мыслитель в
Северной Африке живший когда-то. Люди задавали ему вопрос: «А чем занимался Бог до сотворения
мира?» Он отвечал: «Бог творил ад специально для людей, которые задают подобные вопросы». Нет, на
самом деле, он отвечал: «Ответ в том, что Бог сотворил время именно для нашей Вселенной, для нашего
универсума». И до того, как Он сотворил физические законы, до того, как Он сотворил вещи,
принадлежащие нашей Вселенной, не было времени. Потому что время это есть некая мера изменений, которые происходят с физическими объектами. Поэтому Августин тоже был заключен в эти категории, которыми мы мыслим, – категории времени и пространства. На самом деле, когда появилась теория
Большого Взрыва, многие люди стали вспоминать о том, что у Августина в его теологических
построениях уже присутствовало очень много подобных представлений.
Давайте теперь поговорим про так называемый «слабый антропный принцип». Фрэнс Беллер и Джон
Тейплер – они были первыми людьми, которые описали эту трудность. Они были натуралистами и не
собирались говорить, что это значит, что есть Бог. Они просто сказали: «Посмотрите, вот объяснение.
Мы знаем, что есть такая вероятность, и что эта вероятность может показаться нам очень загадочной и
странной, но нас не должно удивлять то, что Вселенная настроена именно таким образом, чтобы мы
могли пребывать здесь. Потому что, в конечном итоге, Вселенная сотворена для того, чтобы нам здесь
существовать. И если бы этого не было, то не было бы и того, кто мог бы удивляться этому
невероятному множеству совпадений». Это слабый антропный принцип. Как вы думаете, является ли
это решением трудности, которая возникает при рассмотрении тонкой настойки Вселенной?
Я думаю, что у любого человека, который внимательно посмотрит на все эти удивительные вещи,
первая мысль, которая у него возникнет, будет такая: «Боже мой, – наверное, Бог есть». Это сделает его
либо счастливым, либо перепуганным до смерти. Или же нужно будет искать какие-то альтернативные
объяснения. Но принцип слабой антропности утверждает, что, конечно, Вселенная настроена и заточена
под наше существование, а иначе нас бы здесь не было, то есть не было бы тех, кто удивлялся и
восхищался.
Но я дам вам некую похожую ситуацию. Я знаю, что вы часто ездите на поездах. Представьте себе, что